– Спаси и сохрани, – бормотал он. – Ни капельки больше, ни глоточка… Упаси Боже.
Было еще очень рано, но небольшой пригородный поселок уже потихоньку просыпался. То здесь, то там в окнах вспыхивал свет. В красивом, аккуратном домике, похожем на пряничный, с нарядной голубой крышей, тоже засветились окна. Через несколько минут на большую открытую веранду вышел заспанный мужчина в теплой куртке, накинутой поверх домашнего халата. Прикрывая ладонью огонек зажигалки, он прикурил и повернулся в сторону огромного, пылающего светом многочисленных окон, дома по соседству. Оттуда доносился гневный мужской голос, периодически срывающийся на крик. Дверь пряничного домика опять приоткрылась, и из-за нее выглянуло милое женское лицо.
– Не замерз? – женщина вышла на веранду и, поежившись, прижалась к мужу. – Федор опять сына воспитывает,– сказала она грустно, проследив мужнин взгляд.
– Да там такой громила вырос… Скоро Федюня сам от него по шкафам прятаться будет, – ответил мужчина. – Ладно, пойдем в дом, а то простудишься, – добавил он, бережно обнимая жену.
– Где ты шлялся?! Мерзавец, тебя трое суток дома не было! Артемий, я с тобой разговариваю! Я два отделения на уши поставил. Тебя, негодяя, ищут. Все твои выходки мне боком лезут. Ты понимаешь, как это отражается на моей карьере? Ты понимаешь, что у меня конкурентов как тараканов в банке – каждый норовит сожрать каждого. А тут ты со своими выкрутасами, подлец! Вытаскиваю тебя, оправдываю, гарантирую! Это же все фиксируется, все же в минус, ты понимаешь это, негодяй? Опять ввязался в какое-нибудь дерьмо? Я не буду больше отмазывать тебя. Все, надоел, отправлю к твоей мамаше, в ее Мухосранск, пусть носится с тобой. Поживешь в этом вонючем захолустье, среди бомжей и алкоголиков, может, тогда научишься ценить отца, подлец!
Артемий стоял, низко опустив голову. Лица его не было видно. Отец в ярости встряхнул его за плечо.
– Что ты молчишь, мерзавец? Где ты был?
– Извини, папа. Я понимаю, что доставляю тебе много хлопот. Ты переживаешь за меня. Прости, больше этого не повторится, – тихо произнес парень, взглянув на него.
Отец опешил. Он ожидал какого угодно ответа, но не этого лепета. И вдруг его осенило.
– Ты что под кайфом, мразь?!
Не найдя больше слов, он в бешенстве замахнулся на сына, но Артемий, небыстрым движением, без особых усилий перехватил его кулак и, сильно сжав его в своих пальцах, резко повернул. Что-то неприятно хрустнуло, и отец, охнув, присел от боли. Сын, немного помедлив, отпустил его руку.