– А сегодня что?
– Сегодня я дочку заберу домой.
– А раньше не могла?
Лицо её страдальчески искривилось.
– Петя…
Пётр вскочил.
– Лера!
Женщина отстранила рукой.
– Не трогай меня!
Мужчина отстранился и сел, ощутив жгучую несправедливость. Как будто ужалила оса или обожгла австралийская медуза.
– Родители знают? – спросил Равиль.
– Нет. Не знают.
Татарин заулыбался.
– Ничего! Вот узнают и обрадуются! Будет у вас праздник!
Министр шикнула на него, показывая знаками, мол, замолчи! Балабол! Нужно подумать, прежде чем сказать!
Равиль не думал. Он говорил от сердца.
– Порадуются, конечно! А как же! Иначе быть не может! У меня самого дочка растёт. Родители в ней души не чают!
Лера жалобно всхлипнула, плечи её затряслись, и она разрыдалась.
Глядя на неё, Раиса Ивановна расчувствовалась и тоже прослезилась. Позабывшись, она сняла с головы парик и почесала поражённую алопецией голову.
– Вот вам и традиция! Хорошо мозги прочищает!
Растрёпанная и зарёванная, с искривлённым ртом и трясущимися руками, Лера даже отдалённо не напоминала холёную красавицу, какую встретил Пётр, когда пришёл на банкет.
Лучше бы он сюда не приходил. Лучше бы ничего не видел!
– Пётр! – донеслось издалека. – Вы меня слышите? Пётр!
Он очнулся.
– Да, Раиса Ивановна. Я вас слушаю.
– Отвезите Леру домой.
– Хорошо. Отвезу.
– Только заберите девочку с дачи.
Пётр кивнул: да, конечно. Он заберёт.
– Что с вами происходит? Пётр! Возьмите себя в руки. У всех есть винА. Разве у вас нет винЫ?
– На что вы намекаете?
– Я не намекаю. Просто говорю: у всех есть винА. У меня, у Равиля. У всех есть винА. Только не все в этом признаются. А Лера нашла в себе силы и призналась.
– Зачем?
– Как зачем? Она честна перед самой собой. И перед людьми честна. А это дорогого стоит!
Пётр недоумённо глянул: кому это надо? Кто поймёт её поступок и разделит горе матери? Только осудят и посудачат.
Однако возражать он не стал. Посадил Леру в Maserati и повёз за город, где на даче бывшего супруга проживала её дочь. Двенадцатилетняя девочка Соня. Двенадцатилетняя винА.
Глава 2. Сложно быть женщиной Лерой
Соня сидела на заднем сиденье Maserati и смотрела в окно. Милая, воспитанная, очень симпатичная девочка.
Она кого-то напоминала. Пётр не мог вспомнить.
Льняные волосы, синие глазки и милые ямочки на щёчках напоминали кого-то близкого и хорошо знакомого. Кого?