– Как странно.
– Это просто экран, Шемс, для того чтобы показывать желаемые картинки. Там ничего нет на самом деле, – Тиббот неслышно подошёл сзади. – Наш мир, полностью сосредоточен внутри дома, мы не транслируем своё внимание и свою энергию во вне.
– Жаль, конечно. Ну да ладно. Может так даже интереснее будет. Слушай, а сделай, чтобы оно показывало вид на Эйфелеву башню. Э-э-э… в период цветения сакуры, если можно.
– Да хоть в период цветения папоротника.
Ладони Тиббота легли на подоконник по обе стороны от Шемс, его голова чуть склонилась вперёд и длинный рыжий локон мягко щекотнул висок девушки.
Туман в окне дрогнул, порябил-порябил и растаял. Шемс показалось, будто они смотрят из старинного мансардного окна с декоративным балкончиком. А внизу, как на ладони открывается вид на марсово поле, напротив Йенского моста через реку Сену, и воздвигнутое над ним стальное кружево самой известной в мире конструкции. Кажется, Шемс даже разглядела у её основания, среди толп страждущих туристов, снующие здесь и там головы роллеров в ярких шлемах, а ещё живые статуи мимов и компанию уличных музыкантов…
– Ух ты! Класс! – восторженно выдохнула она и, резко развернувшись, оказалась с Тибботом нос к носу.
Его слишком близкое дыхание, тёмные глаза, пристально и неотрывно смотрящие ей в лицо, привели Шемс в полнейшее замешательство. Она замолчала и непроизвольно съёжилась от неизвестного доселе чувства, разливающегося по телу. Тревожащие эмоции и навязчивые мысли сбивали с толку, пугали и манили одновременно, будто колдовской зов.
– Сакура – это конечно изысканное зрелище, – в голосе Тиббота появились глубокие и чуть хрипловатые нотки, – только я бы предпочёл смотреть на это чудо сквозь бокал Шардоне, поздним вечером, когда Париж сияет тысячами огней… Шемс, я тебе уже говорил, как ты удивительна? – спросил он и тронул тёплыми губами уголок её рта. Поймав в ловушку своим объятием, Тиббот привлёк девушку к себе вплотную, удерживая её руки выше локтей.
Страх застигает врасплох, и под натиском смятения стирается грань между реальностью и безумием. В голове полыхнуло, когда его язык оказался у неё во рту. Шемс отшатнулась.
Последующие весьма подлые удары: коленом прямо в пах, а потом и кулаком в ухо, выбили из груди Тиббота воздух и заставил согнуться пополам.