Сброд, который ничего не понимал в ведении настоящего боя. А Патрика этому обучали с детства.
Он сразу с разворота ударил кинжалом ближайшего мужчину, не щадя, метя в самое незащищенное место – шею. Тот рухнул на пол, забился, зажимая рану.
Патрик подцепил носком сапога упавший из рук разбойника нож и кинул его отцу. Папа поймал нож в полете и тут же, оттеснив маму за спину, напал на двух головорезов.
– Спасайтесь! – крикнул он. – Спасай сестру!
Я была в таком смятении, что действовала как механическая кукла, которую дергают за веревочки. Стоило Патрику отпустить мою руку, я встала покачиваясь, озираясь, не зная, что делать дальше.
На нас бежали сразу двое мужчин, подгоняемые гневными окриками графа Дейтона:
– Убить мальчишку! Хватайте девчонку!
Патрик поднырнул под летящий в его голову металлический шар кистеня. Вонзил острие в грудь второго противника, но не пробил кожаный кожух, лишь оттолкнул разбойника с дороги. Брат подтолкнул меня в направлении двери:
– Беги! Беги к телепорту, Ви! Я догоню!
Я побежала, не смея обернуться. До моего слуха долетали тяжелые звуки боя: громкие выдохи, скрежет железа, вскрики и грохот крошащегося под ударами шипастых шаров мраморного пола, звон разбитых окон и зеркал.
Прежде чем выскользнуть в коридор, я все-таки оглянулась и застыла на бесконечные три секунды. Страшная картина мгновенно и навсегда запечатлелась в памяти…
Папа бился как лев, но он тяжело дышал, по рассеченному виску струилась кровь, а штанина его новых красивых брюк, которые он заказал к моему празднику, тоже пропиталась алым. Он старался не наступать на раненую ногу. На него наступали сразу трое, и все же он пока успевал отбиваться. Челка свесилась на один глаз, придавая моему строгому отцу залихватский вид. Будто это все шутка… Будто игра…
Мама беззвучно шевелила губами, которые складывались лишь в одно слово: «Бегите!»
Патрик отступал к выходу, теснимый двумя противниками с ножами. Пату ничего не оставалось, как подставить левую руку, кое-как защищенную плотной тканью сюртука, под удары лезвий. Они уже прорезали материю, и теперь при каждом ударе вверх и в стороны летели брызги крови Патрика.
Его лицо было спокойным и сосредоточенным: он ждал подходящего момента. Стоило одному из противников поскользнуться, Патрик тут же полоснул его по лицу, по глазам, ослепляя. И воспользовавшись растерянностью второго – ударил его в бедро кинжалом, а после коленом в живот, заставляя упасть.