* * *
Следующий день протекал так же, как и предыдущие. Корабли Империи шли под полными парусами, рассекая морскую гладь. Ярко светило солнце, согревая тренирующихся людей, на палубах.
Центурион внимательно следил за тренировками. Гладиаторы держали слово и, как могли, обучали неопытных рабов искусству боя. На корабле Центуриона учителей было двое: чернокожий гладиатор Рамон и крайне суровый и жестокий боец Герадот. Они оба были отменными воинами, но абсолютно отличались в технике боя.
Рамон действовал осмотрительно. Ловко владея гладиусом и малым круглым щитом, он обманывал противника, кружил вокруг него и постоянно заставлял отвлекаться. Либо на щит, тогда в бой шёл меч, либо на меч, и тогда гладиатор бил щитом.
Герадот же был лишён такого изящества. В качестве основного оружия он использовал цеп, а дополнительным ему служил стальной рукав на второй руке, который он использовал как для защиты, так и для атаки. Он был безжалостен и атаковал в основном яростно и необдуманно, но крайне эффективно. Его ученикам приходилось крайне нелегко.
– Всё любуешься? – осведомился Маркус, подойдя к Центуриону, следящему за ходом тренировок.
– Конечно. Запоминаю новые приёмы заодно, вдруг пригодится.
– Давай-давай, потом расскажешь, помогло или нет. Хотя, если не помогло, скорее всего не расскажешь!
Маркус рассмеялся и хлопнул друга по спине.
– Ты в хорошем настроении, мой друг, – заметил Центурион.
– Есть такое. Скорее всего это от формы. Стоило вновь её напялить, и сразу почувствовал себя на своём месте.
– Рад это слышать. Как, думаешь, что нас там ждёт?
– Не знаю. Ты это вон у неё спроси.
Маркус указал на Елену, вышедшую на верхнюю палубу.
– Хороша, а? – Маркус ткнул друга локтем, – Уверен она пользовалась популярностью в том борделе.
– Не знаю, – ответил Центурион и отвернулся, когда встретился с девушкой взглядом.
Это не ускользнуло от Маркуса.
– Ты чего это, старина? – спросил он, – Никак влюбился?
Центурион не ответил, но смущение подло выдало его.
– Да ты шутишь! – воскликнул Маркус, – Влюбился?! В кого?! В проститутку!
– Не называй её так! – зло ответил Центурион и отвернулся лицом за борт.
– Ох…
Маркус ещё раз бросил взгляд на Елену, а затем снова обратился к другу.
– Прости, брат. Я не должен был так говорить. Прости. Нам не дано выбирать, кого любить, я понимаю.