– Да, господин!
От избытка чувств Мифунэ вскочил на ноги и поднял чашу над головой.
– Я с Вами до конца! – воскликнул он и махом выпил рисовую водку.
– Отлично, – одобрил Некромант, ударив себя ладонью по колену, – тогда готовься! Завтра мы выступаем. Мы сильны, но для победы над колдуном нам нужно больше сил. Поэтому завтра с рассветом мы отправимся за новыми союзниками.
– Какими союзниками, господин?
Некромант хищно улыбнулся и ответил:
– За орками, Мифунэ. За орками.
Гаспар мирно дремал в трюме, служившем ему темницей. Он видел сон о том, как закатывает в пиратской гавани роскошную пирушку в честь самого себя. Выпивка текла рекой, повсюду были нескромные женщины в скромных платьях, и тут и там кто-то дрался. Была слышна стрельба, звон стали и разбитых бутылок. Словом, всё было как надо. Но этот прекрасный сон был грубо прерван.
Люк трюма открылся, впуская солнечный свет, и Гаспар открыл глаза. Он увидел над собой Центуриона, грозно возвышающегося над люком. Имперец сурово смотрел на пирата и, казалось, о чём-то усердно размышлял.
– Ты будешь спускаться, или нет? – спросил Гаспар, прикрывая глаза рукой, – если нет – закрой люк и дай поспать.
– Ты понимаешь, что ты в плену? – спросил Центурион, – И ты не в том положении, чтобы диктовать условия?
– Счастливчик был в плену уже не раз, имперец. Так что я прекрасно понимаю, в каком я положении, и что я могу делать. Будь всё так просто, ты бы позволил своим солдатам выбросить меня за борт вчера, но ты не позволил. Значит Гаспар-счастливчик зачем-то тебе нужен. Вопрос лишь в том, зачем?
Центурион поиграл скулами, глядя на пленника, а затем всё же спрыгнул к нему в трюм, но люк закрывать не стал.
– Я оставил тебя в живых, чтобы ты ответил на мои вопросы, – грозно сказал имперец.
– Прекрасно! Ты спас мне жизнь, дважды. И я с удовольствием отвечу на все твои вопросы. Даже постараюсь честно.
– Хорошо. Кто ты?
– Я думал, мы это уже выяснили. Я – Гаспар. Гаспар-счастливчик. Гроза семи морей. Ты и правда обо мне ничего не слышал?
– Я задаю вопросы! Как давно ты в этих водах?
– С детства. Я с двенадцати лет хожу в море, а в шестнадцать уже был капитаном собственной команды.
– Слышал что-нибудь про другие имперские корабли? Они должны были недавно проходить этим же путём.
– Парни в тавернах говорили что-то, но я не вдавался в подробности. А смысл? Нападать на корабли, полные имперских солдат – чистое самоубийство.