Ладно, мне сюрпризы ни к чему. Поэтому пшикаю ей в лицо ещё раз из любимого баллончика, но уже гораздо меньшую дозу. Гораздо, гораздо меньшую. Опускаю верёвку, на которой она висит. Кладу тело на пол, развязываю руки – чётко подгадал, двух часов ещё не прошло. Так что кровообращение сейчас вернётся, и можно будет продолжить.
А пока можно отвязать пальцы ног, перенести, да перезавязать её – уже на станке.
Поспи, поспи, голубка. Нас с тобой ждёт ещё обширная программа…»
Сестра Анна отложила толстую потрёпанную тетрадь в коричневом кожаном переплёте. Невидящим взором уставилась в экраны мониторов. Вот на что этот гад не поскупился – так это на обложки своих «мемуарчиков». Впрочем, не поскупился он и на «оборудование» пыточного подвала: куда там каким гестаповцам да инквизиторам!
Каждый раз, когда перечитывала проклятые «мемуары», её прошибал холодный и дико вонючий липкий пот. Да и мурашки бегали по коже, хотя элемента новизны уже давно не было: она чуть не наизусть выучила каждую страницу страшной летописи.
Но продолжала снова и снова перечитывать мерзкие до жути записки. И не только для того, чтоб лучше понять характер того уникального «сокровища», что им досталось в качестве донора. А и для того, чтоб, как ей самой казалось, проникнуться. Мировоззрением. Жизненной позицией. Логикой. И выявить побудительные мотивы.
Хотя чего их «выявлять» – он сам где-то написал, что не любит женщин вообще, и молодых и красивых в частности. Похоже, с детства у него комплекс. Не «давал» ему никто из этих самых молодых и красивых! Но это не мешало ему в зрелом возрасте трахать их обессиленные многочасовыми пытками и душевными терзаниями, тела.
Получая при этом «дикий кайф».
Эти записи, без сомнения, возбуждают и её саму. (Она не боится себе в этом признаться!) Недаром же сейчас, когда её смена закончилась, она поужинает в столовой, а затем снова вернётся в свою квартирку, разденется, пройдёт в ванну, ляжет там в тёплой воде, и…
Займётся мастурбацией. Взяв самый большой свой искусственный фаллос. Предаваясь воспоминаниям. И воображая себе всё то, что там, в дневнике…
Может, она скрытая мазохистка?..
А, может, и не скрытая?
Элиза Паттерссон нахмурилась. Проклятье! Недосмотрела!
Кожа синтезированной куклы под софитами слегка… Перезагорела!
Да и …рен с ней. Хотя… Да, клиент у них «придирчивый», но цвет кожи – самое последнее, что его волнует. Так что если будет не «персиковый», а чуть потемнее – должно сойти. А вообще – кукла готова.