Под подошвами Вейна похрустывает стекло: он отыскивает одну из оставшихся бутылок и передаёт спасённый бурбон Пэну. Грудь Пэна тяжело вздымается, лоб покрыт по́том. Король Неверленда не любит проигрывать.
– Выпей, – приказывает Вейн.
Пэн пьёт, стискивая горлышко бутылки так, словно это чья-то шея, которую он хочет свернуть. Вообще-то я его не виню. Он потерял свою тень, Тень Смерти освободилась, и теперь Крюк может заполучить силу, которой не заслуживает.
Я отпиваю ещё глоток из своей бутылки и чувствую взгляд брата.
– Ну что? – спрашиваю я его.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. Дарлинг меня исцелила. Я бы сказал, что никогда так хорошо себя не чувствовал.
Кас хмурится.
– Прекратите это дерьмо, – морщится Вейн. – Если вам двоим есть что сказать, говорите вслух.
Кас мрачнеет ещё больше. Пэн падает в кожаное кресло, уперев бутылку в поднятое колено, и откидывает голову на высокую кресельную спинку.
– Ну и что теперь? – спрашиваю я. Давайте-ка поскорее с этим покончим, и я пойду к своей Дарлинг.
Пэн сидит с закрытыми глазами. Никто из нас не говорит ни слова.
Внизу с грохотом распахивается входная дверь, и до чердака долетает мешанина звуков.
Некоторые Потерянные Мальчишки возвращаются из города с потерянными кисками на буксире.
Хихиканье девчонок мало чем отличается от звона колокольчиков фейри.
Пэн открывает глаза.
Не так давно, до появления Дарлинг, мы спустились бы к ним, чтобы взять то, что нам нужно. Теперь… теперь я не уверен, что любая мокрощёлка мне подойдёт.
Но что бы мы там ни собирались делать, сейчас всё решается за нас, потому что девчонки приходят к нам по собственному желанию. Они бывали здесь раньше. Они подпрыгивали на наших членах, набирали полные рты нашей спермы.
– Эй, – зовёт первая вошедшая девушка, ленивой походкой направляясь к королю. Он наблюдает за её приближением, полуприкрыв веки.
Не помню её имя, но она лидер этой стайки. Либби или какая-то хрень наподобие.
Она усаживается Пэну на колени. Он позволяет.
Другие девицы подходят к дивану и занимают место между братом и мной. Может, мы и не короли, но принцы, и даже несмотря на то, что нас изгнали, мы, несомненно, ценный приз.
Так и напрашивается дотянуться до какой-нибудь и облапать.
Но при этом мне как-то неохота.
Чёрт, что со мной?
Я не из тех, кому понятно, что значит «не хотеть».