– Пришло твоё время, – тихо проговорил Саргон, но не нашёл радости в душе своей. На мгновение ему захотелось спрятаться в канаве и разрыдаться. Но беглец взял себя в руки и направился в путь.
Дорога пролегала через небогатые жилые кварталы горожан, где его никто не смог бы узнать. Прячась в тени домов и деревьев, Саргон почти добрался до северного рынка, когда увидел юношу, выходящего из дома с кузницей. Юноша хлопнул дверью, запер её снаружи и направился к дороге. Саргон на мгновение увидел его лицо: подбитый глаз, разбитая губа и скула. Незнакомец на вид был одного с ним возраста и тоже одет по-дорожному. Юноша увидел Саргона, нахмурился и грубо рыкнул:
– На что уставился? Иди своей дорогой!
Нахлобучив на голову капюшон плаща, поправив тяжёлый причудливый молот у пояса, незнакомец развернулся и пошёл вверх по дороге, тоже в сторону рынка.
Когда Саргон добрался до торговых рядов, то не решился идти вдоль лавок. В права только вступило раннее утро, торговцы начинали расставлять товар на прилавках, а покупатели ещё лениво подтягивались. Городская стража сонно прогуливалась по рядам. Мальчик держался в тени, но не упускал из виду мрачного незнакомца, которого только повстречал. Он двигался в ту же сторону, что и Саргон, – к северным вратам.
До Саргона доносились чарующие ароматы свежей выпечки, вид спелых фруктов и овощей всячески напоминал беглецу, что он ел последний раз почти сутки назад, если не брать в расчёт кусок заплесневелого хлеба и немного воды. На прилавках аккуратными рядами красовались сладости – халва, ореховые трубочки, пироги с миндалём и изюмом, лимонная и фруктовая нуга, финики, сухофрукты, цукаты, молочный щербет, целыми занавесями висели нанизанные на нитку орехи в загущённом виноградном и гранатовом соке, яблоки в глазури на палочке, засахаренная клубника и дорогущее манго, привезённое из прибрежных деревень. А что за густой аромат свежесваренного кофе!
Саргон молча удивился тому, насколько сильным мог быть голод. Но не посмел выйти из тени и купить лепёшку. Не было времени ни на кофе, ни на завтрак. Все ворота города могли запереть по приказу царя, как только открылся побег. И Саргон ушёл подальше от дразнящих ароматов к тропе на возвышении, где он мог скрыться в кустах, при этом видеть весь рынок и даже вершину величественного зиккурата, построенного вдоль Дороги Хесра ещё в начале времён в честь Шамаша, его супруги Изумрудноокой Ишмерай, сына Шаррукина и дочери Ниниб.