Глава седьмая: «Былое и раздумья»
А тем временем Милка прошла к своему месту. В купе собрались уже все пассажиры. На нижних местах расположилась супружеская чета в возрасте её бабули с дедом, а наверху, напротив Милки уже храпела тётка средних лет в леопардовых штанах, модных несколько лет назад. Мила поздоровалась с супругами, узнала, что их зовут Лидия и Леонид, отчества они не сказали, назвала своё имя и полезла на полку. Отказавшись от предложенного Лидией рулета с курицей она, в свою очередь, предложила им Сашкиных пирогов, те взяли по одному, надкусили, похвалили, на этом церемония знакомства была завершена, все приличия соблюдены, и все стали заниматься своими делами. Супруги достали по потрепанному томику карманного формата и углубились в чтение, тетка в леопардовых штанах открыла глаза, широко и громко зевнула, повернулась на другой бок и снова захрапела. Мила всегда завидовала людям, которые при любых обстоятельствах умудрялись мгновенно засыпать и не обращать внимания на внешние раздражители. Сама она, даже в спокойной обстановке, никогда не могла сразу уснуть. Перед глазами вставал прожитый день и она начинала заниматься самокопанием – правильно ли она поступила в том или ином случае, не обидела ли кого ненароком и все в таком духе. Очень требовательным к себе человеком она была и ничего не могла с этим поделать. А все дед, это он, с младых ногтей втолковывал внукам, что уважать себя может лишь тот человек, который умеет уважать других и грош цена тому, кто может переступить ради своего интереса через другого. Впитала в себя все наставления деда Милка и это иногда ей даже мешало, ведь не все люди были такими – же покладистыми, как она, но тут уж ничего не поделаешь – назвался груздем, полезай в кузов!
За окном проносились последние здания городских окраин, начинались пригородные леса, чередующиеся с разномастными домиками. Постройки были, как говорится «кто во что гаразд». Кто-то построил прямо- таки дворец, а у других хватило средств только на одноэтажный домик, встречались и совсем развалюхи родом из прошлого столетия, но их уже теснили современные монстры из стекла и металла. Картина была мало эстетичная.
Милка улеглась поудобнее и первое , что пришло ей в голову были Сашкины слова – «не придёт, найдёт отговорку». Эх, Тамарка, Тамарка, а ведь Сашка прав, пора мне пересмотреть наши отношения, какая-то однобокая дружба у нас с тобой получается и это началось не сегодня, а много раньше, только я, дура, не хотела этого замечать. Да что уж теперь врать себе – все она замечала и понимала, просто не могла она отважиться на откровенный разговор с подругой и поставить ее на место. Все боялась ее обидеть, вот и получила, что получила. Не привыкла она жить под девизом «Наглость – второе счастье», поэтому и терпела все закидоны своей подруги. Вдруг вспомнился выпускной бал, они с Тамарой в нарядных, сшитых Милиной мамой, специально к этому торжеству, платьях, входят в свежеотремонтированный, искрящийся мишурой и воздушными шариками, актовый зал. Все ребята в сборе, на лицах улыбки и радость от предстоящего вечера. В воздухе витает аромат ожидания чего-то интересного и необычного. Тамара от нетерпения перебегает от одной группы одноклассников к другой, делится впечатлениями и не замечает, оставленное кем-то ведро с остатками краски. Она сшибает его ногой, брызги зелеными пятнами садятся на ее розовое платье, мгновенно уродуя его. Немая сцена, затем истерика, Тамарка выбегает из зала и бьется в конвульсиях у окна в коридоре. Милка выбежала за ней и как могла начала ее успокаивать: