Когда в России наступили новые времена, генерал организовал совместное коммерческое предприятие с фирмой «Кольт». Он также ездил в Прагу торжественно просить прощения у Дубчека. «Би-би-си» снимало трогательную сцену.
Генерал получил гонорар.
Оказавшись в Америке, я приехал в Вашингтон и остановился у Тани с Эдиком.
В это время у них гостила Маргарита Ивановна.
Она поинтересовалась, получил ли я деньги от продажи картин на московском аукционе Sotheby’s. Услышав отрицательный ответ, генеральша возмутилась:
– Как! «Они» вам не заплатили? Вы должны с «ними» бороться! Вы должны подать на «них» в суд!
Я оторопел. Для меня генералы в СССР и были всегда теми самыми «они».
Нам нужны были книжные полки.
Пришел мастер Алексей Иванович. Увидев на стене подаренный офорт Эрнста Неизвестного, спросил:
– Это что? Картина?
– А вы посмотрите, – сказала жена.
– Точно, картина. Вроде женщина. А голова за раму зашла.
Однажды Алексей Иванович пожаловался, что плохо видит.
– Вам нужны очки, – посоветовал я.
– А у меня есть. Купил у племяша за горсть мелочи. Не помогают, – сказал рабочий, по всей видимости, не читавший Крылова.
Напился и валялся как палка
Алеся спросила:
– Как же вы могли не прийти? Мы вас ждали целый день.
– Да я напился и валялся как палка, – поведал мастер.
Алексей Иванович рассуждал:
– Я что-то не пойму. Ты, Алеськ, русская, Григорь Иваныч – русский. Темка – русский. А у матери твоя имя иностранная.
У моей тещи действительно «иностранная имя» – Сафо.
Закончив работу под Новый год, Алексей Иванович пришел за расчетом.
Увидев на елке среди игрушек шоколадные конфеты, он сказал:
– Дай конфетку.
Алеся протянула вазочку.
– Нет, ты мне с елки дай, – попросил он.
Игоряшка работал с Алесей в редакционном отделе.
Двухметрового роста, смуглый, с маленькой головой, украшенной клобуком, с фаюмскими глазами, иссиня-черными волосами и бородой, он походил на персидского князя и выделялся ярким пятном в северной московской толпе.
Редактируя атеистические тексты, Игоряшка, вопреки советским правилам, аккуратно переписывал слово Бог с заглавной буквы.
Обещал Алесе мгновенное исцеление от всех недугов, если примет православную веру.
Бывало, присаживался рядом и говорил:
– Ой, благостно мне на тебя смотреть-то: сидишь вяжешь. Сама тоненькая, головка гладкая. Уж так покойно мне. Уж так тихо. Уж так хорошо…