– Она как кобея лазающая, – пробормотала мисс Кэвендиш так тихо, чтобы услышать ее могла только Фрэнсин.
Та прикусила губу, чтобы спрятать улыбку, нежную и печальную. Мать часто говорила на тайном языке цветов, который понимали только она и мисс Кэвендиш. Элинор пошла еще дальше – она считала, что каждому человеку соответствует свой цветок, что это что-то вроде тотема, который характеризует его натуру. Фрэнсин тоже давно полагала, что Марджори Уиткоум соответствует именно кобея, ведь у нее имелась информационная сеть, быстродействующая, широкоохватная и бесстыжая, сеть, очень похожая на неумолимо ползущие стебли кобеи с их складчатыми фиолетовыми колокольчиками.
Теперь, когда на Марджори был устремлен сердитый взгляд мисс Кэвендиш, очередь двигалась быстро.
– Для меня есть сообщение? – спросила Фрэнсин, дойдя до стойки.
– Откуда ты знаешь, что тебе могло прийти сообщение? – резко спросила Марджори.
Фрэнсин пожала плечами. Она не собиралась объяснять, что ей сказали чайные листья.
– Это ненормально. Ты заявляешься сюда еще до того, как я могу сообщить тебе, что для тебя что-то пришло. – У Марджори была полная фигура с огромным бюстом, который, казалось, жил своей собственной тайной жизнью. Пока она поворачивалась к ящичкам для корреспонденции за ее спиной, Фрэнсин, у которой вообще не было бюста, как завороженная смотрела, как эти две могучие горы величаво повертываются вправо еще до того, как это делает сама Марджори.
– Если б ты согласилась провести в свой дом телефон, – вступила в разговор молоденькая помощница Марджори, сидящая за другой стойкой, – тебе вообще не надо было бы приходить в нашу деревню.
– Замолчи, Эмма, – сказала Марджори с виноватым выражением, выглядящим странно на ее лице, на котором обычно отображалось одно только острое любопытство.
– Без обид, – пробормотала Эмма. – Просто она не хочет видеть нас, а мы не хотим видеть ее.
– Так у тебя есть для меня сообщение? – Фрэнсин сумела сохранить вежливый тон, не обращая внимания на Эмму.
Марджори прищурилась, вглядываясь в клочок бумаги.
– Это предложение об аренде жилья сроком на пять месяцев. Приезжают плотник и его подмастерье, чтобы вести работы в этом новом отеле, который строится тут неподалеку. Они прибудут сегодня. Предложение сделано от имени некоего Тодда Констейбла. Он с юга… Кажется, сказал, что он из Лондона, – добавила она со странным удовлетворением, как будто Лондон был какой-то далекой и экзотической страной.