– По-твоему, я не жалею? Да я самый жалеющий…
Закончить он не успел. Дверца домика распахнулась, являя взорам путешественников во времени величайшего мага, известного миру – могущественного Рейнира.
Он был стар, но не дряхл; морщинист, но не неприятен, и абсолютно лыс. Одет был в просторную, свободную тунику и штаны под ней; стоял в дверях прямо и гордо, расправив плечи и, по всему судя, ничуть не ощущал тяжести прожитых лет.
– Винсент, что случилось? – маг чуть склонил голову набок, изучая ученика подозрительным взглядом, – Ты странно выглядишь. И кто твои спутники, зачем ты привел их ко мне?
Винс вскинул опущенную доселе голову, и губы его дрогнули.
– Учитель… – прошептал он и порывисто шагнул, было, вперед… но, спохватившись, остановился и только глупо улыбнулся, – Я… я очень рад видеть вас.
Рейнир нахмурился – он, по-видимому, не был рад видеть такого Винсента, и питал определенные сомнения в его искренности.
– Кто ты? – маг немного отступил назад, сверля ученика пронзительным взглядом, – Ты ведешь себя не как мой ученик. Кто ты, отвечай!
– Извините, – Ренард, не желая ждать, пока душещипательная сцена завершится рыданиями отвергаемого Винсента и битьем кулаком себя в грудь, решительно шагнул вперед, – Здравствуйте, месье. Я постараюсь объяснить вам все более или менее коротко и ясно, и надеюсь, вы поверите мне… Мы все – из будущего. И Винсент, этот Винсент – ваш ученик, прибывший в прошлое, чтобы поговорить с вами, а я…
Рейнир вскинул руку, прерывая баронета и вновь перевел взгляд на своего ученика, всматриваясь в него.
– Из какого времени? – тихо произнес он, не сводя взора с лица хранителя памяти. Тот слабо улыбнулся.
– Полторы тысячи лет вперед, учитель.
Маг помолчал, изучая его лицо, вглядываясь в глаза, ища в них опровержение или подтверждение словам… Затем глубоко вздохнул.
– Это большой срок. Заходи, мой мальчик, приглашай своих друзей. Я с удовольствием побеседую с вами.
– Простите! – теперь уже Татьяна, не выдержав, подалась вперед, – Извините, месье, что я вмешиваюсь и вообще… но сейчас у нас нет времени на беседу – мой отец умирает! – и она, повернувшись, показала на Альберта, сидящего, подобно восковой кукле, в седле.
Старый маг, окинув ее долгим, задумчивым взглядом, перевел его на конника и удивленно вскинул брови.