Тени крылатых богов - страница 11

Шрифт
Интервал


«Какой нелепый винегрет из русских сказок и Гарри Поттера, – усмехнулась Жанна. – Детский развлекательный центр, ясно». Дверь опять распахнулась.

Вышла стайка детей в маскарадных костюмах, в сопровождении взрослых. Они прощались с аниматором, облаченным в ростовой костюм лошади, но с огромной птичьей головой.

Гомонящие дети, ведомые родителями, пошли к припаркованным машинам. Лошадь с птичьей головой приветливо обратилась к Жанне.

– Добрый вечер! Вы пришли покормить грифона?

Жанна не сразу нашлась с ответом на такой вопрос.

– А вы грифон? – спросила она.

– Нет, что вы, – удивленно ответила лошадь, тряхнув роскошными белыми перьями. – Я же гиппогриф! Грифон сейчас спит. Нужно будет немного подождать, заходите, пожалуйста.

Жанне уже было скучно, она знать не знала, чем грифон отличается от этой лошади с орлиным клювом. Да это было ей и неинтересно.

– Нет, я не к грифону, – вежливо ответила она. – Всего доброго.

– Да я уже понял. Вижу, – помедлив, сказал аниматор.

Странные его слова и изменившийся тон удивили ее. Она встретилась взглядом с глазами в прорезях птичьей головы. Казалось, Гиппогриф внимательно изучает ее.

– Заходите, Филипп вас ждет, – сказал аниматор.

Жанне нужно было уйти. Это было самое правильное решение. Она так и хотела сделать. Потом, вспоминая этот вечер, она не могла объяснить самой себе, почему вошла в подъезд.


МОСКВА, ДОМ ЯКОВА РЕККА НА ПРЕЧИСТЕНКЕ, 1920 ГОД

Александр в последний раз обвел глазами гостиную. Кажется, он все продумал, ничего не упустил. Сердце ныло, и снова начался тот удушливый кашель, привязавшийся в подвалах Лубянки. Страшные полгода заключения. Александр запретил себе вспоминать о том времени. Но кашель не давал забыть…

За окнами шумела весенняя Пречистенка. Ликующая птичья свирель доносилась даже сквозь закрытые окна. Как было бы хорошо в эти апрельские дни поехать за город, к брату. Иоася особенно любила эти поездки.

И медовый месяц с женой они провели там, в поместье у Агафона. Иоася в белом летнем платье, с ажурным зонтиком, радующаяся каждому пустяку. Он катал ее на лодке по усадебному пруду. Они часами гуляли по полям и лесам, возвращались голодные, счастливые.

И смеялись. Сколько же они тогда смеялись! Над чем – сейчас и не вспомнить. Просто так. Куда все это ушло? Где та, наполненная светом, девушка с милой улыбкой? Вместо нее теперь – хмурая, всегда озабоченная женщина с вечно поджатыми губами. Постоянная ревность, подозрения и, в итоге, – ненависть. А рядом – маленький Саша. Сын все чаще льнет к матери, все больше отдаляется. Александр вздохнул.