На следующий день после выхода из порта у капитана обострилась застарелая язва желудка, и ему потребовалась срочная госпитализация. Пятого октября зашли в заполярный Мурманск, где «мастера» сняли с парохода и отправили на лечение. Вскоре прилетела радиограмма из Владивостока с приказом начальника пароходства о назначении В. В. Курбацкого дублером капитана. Под его командованием, выйдя из Мурманска, обогнули Скандинавский полуостров и через датские проливы пришли в Ленинград четырнадцатого октября.
На последнем участке после широкого пролива Скагеррак из Северного моря прошли через пролив Большой Бельт на Балтику. Вскоре из Мурманска на судно вернулся поправивший здоровье капитан Иванов.
Погрузка в Ленинграде растянулась на две недели. Множество мелких снабженческих партий груза для советских антарктических станций Новолазаревская, Беллинсгаузен, Молодежная. На крышке второго трюма разместили два вертолета Ми-8, на третий трюм поставили самолет Ил-14. «Броненосец» превратился в небольшой авианосец, правда, авиационное крыло маловато, всего лишь одно смешанное звено. Лопасти вертолетов и крылья самолета были сняты со штатных мест, ибо по своим габаритам не подходили, да и в первом серьезном шторме велика вероятность повредить, если не потерять, и погружены в трюмы.
В течение всей погрузки приходилось почти неотлучно контролировать работу докеров по креплению и укладке грузов: оставь их без присмотра – такую кучу-малу навалят, что до Антарктиды не разберешься. Надежды на стивидора, который обязан руководить бригадами грузчиков, не было никакой: он был откровенным разгильдяем и плевать на все хотел. Обнаглел до того, что обращался к капитану с жалобой на неправомерные строгие придирки «ревизора». Правда, никаких дивидендов из этого не извлек, требования остались неизменными. Докеров никоим образом не волнует, что судно направляется «к черту на кулички», в самый отдаленный и опасный уголок планеты, им совершенно «фиолетово», грузить ли баржу с песком на Северную Двину или «броненосец», безопасность которого во многом зависит от тщательности укладки разнообразных грузов в трюмах, многие из которых являются опасными.
Поздняя осень в Ленинграде была чисто ленинградской – с холодными колючими ветрами, непременным дождем, и за все две недели ни разу не появилось солнце или даже лучик, способный пробить толщу низких и вязких свинцовых облаков. «Поскорее бы на юг – погреть озябшие тела», – думал Сергей наедине с собой, не предполагая каких-либо препятствий к тропическому великолепию.