В качестве ответной меры советское правительство объявило, что не подчинится морской блокаде и грузовые суда будут сопровождать подводные атомоходы, которые намерены уничтожать военные корабли при попытках останавливать и проверять суда, направляющиеся к берегам острова с грузами. Это тоже был блеф: из нескольких атомоходов ни один не смог выйти для выполнения поставленной задачи, а командование ВМФ смогло выделить лишь четыре дизельные подводные лодки, которые спустя недолгое время были обнаружены американскими противолодочными кораблями и подняты на поверхность. По опубликованным воспоминаниям командиров лодок, внутри их железных корпусов царило самое настоящее пекло, ведь они никоим образом не были приспособлены для плавания в тропической зоне, ибо таковой во всех климатических зонах своей страны не наблюдается. Конструкторы и строители подумать не могли об их использовании в тропических международных водах. Экипажи находились на грани сумасшествия, хотя разовые случаи имели место. Лишь иногда в ночное время удавалось всплывать на поверхность, рискуя быть обнаруженными, когда уровень углекислого газа превышал все мыслимые нормы и люди начинали галлюцинировать, да и запас электроэнергии в аккумуляторах для электродвигателей приближался к нулю. Подзарядку аккумуляторных батарей можно производить только в надводном положении.
Как бы то ни было, но в октябре 1962 года Карибский кризис благополучно разрешился: ракеты с Кубы вывезли обратно, а американцы убрали свои из Турции. В Стране Советов преодоление кризиса преподали как большую победу дипломатии, вооруженных сил и лично первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева.
На волне этой победы Куба стала как никогда популярной в СССР. Уже в ноябре появилась песня «Куба – любовь моя!», которая в исполнении талантливого певца Муслима Магомаева звучала как гимн, марш, вызов, не оставляя равнодушными никого. Его густой, сочный, обволакивающий голос, словно погружал в себя своей привлекательностью и внутренним обаянием, не оставляя никого безучастным и безразличным. И хотя с ним пробовал соревноваться еще молодой Иосиф Кобзон, но его голос отдавал каким-то металлическим оттенком, превращаясь в механическое, непривлекательное исполнение. Позднее он все-таки нашел свое место, став, по сути дела, официальным кремлевским певцом, которому удавались политические и патриотические песни, но до Магомаева ему было далеко, тем более тот не претендовал на роль послушного кремлевского певца с собственным репертуаром. Торжественные аккорды ставшей в одночасье популярной песни звучали по всей стране по нескольку раз на дню. Ее авторами являлась «сладкая парочка»: супруги – композитор Александра Пахмутова и поэт Николай Добронравов. Безусловно, они были очень талантливы, но весь свой данный природой дар растратили на обслуживание внешней и внутренней политики государства, оставаясь востребованными и обласканными всеми руководителями СССР и России. Лауреаты всех возможных премий и обладатели наград, заседающие в президиумах многих торжественных и творческих собраний. В общем, жизнь удалась. О них-то и еще кое о ком из исполнителей сказал великий пересмешник и острослов Валентин Гафт, автор множества эпиграмм и пародий: «Комсомол на подвиг зовет, и нету других забот!» Коротко, многозначительно и ясно. Его едкие эпиграммы неоднократно вызывали скандалы и возмущение известных актеров, композиторов, поэтов и певцов. Так, о Лии Ахеджаковой он написал: «Лия Ахеджакова всегда играет одинаково». Когда актриса обратилась к нему за объяснением, что значит одинаково, Гафт мгновенно отреагировал: «Одинаково хорошо, Лиечка!»