Макс провожает мой взгляд.
Уже через минуту я стою с глянцевой гитарой в руках, а сотни дырочек усилителей направлены в сторону окна.
Макс распахнул балконную дверь.
– Это вам за то, что ушли спать!!! Арский сегодня женится! И никто в эту ночь не уснёт!!!! – ору я, и в следующее мгновение ударяю по струнам.
Рёв буквально выстреливает из колонок.
Бью несколько раз. Эхо музыкальных плевков сливается с визгами и матом за окном. Становится прологом для грозовой кульминации – близко, в крышу соседнего дома, влетает осколок молнии.
Сердце у меня замирает. Но я смотрю на Макса, и страх сгорает, как ничтожный метеорит в атмосфере.
Обожаю способность его лица к асимметрии. То эта ухмылка, когда только один уголок рта так высоко уходит вверх. То эти диагональные линии над переносицей, когда он подмигивает.
А сейчас он смотрит на меня так, будто бы гордится моим сумасбродством.
За окном слышны крики вместе с хохотом.
– Человек за бортом!
– Вставай!
– Тащи его!
– Да чтоб тебя!
Я мчусь к балкону, вылезаю вперёд Макса.
Его хриплый хохот над моей головой отдаётся покалыванием в затылке.
На газоне сидит Коля, весь мокрый и злой. В свете садовых прожекторов отлично видно, как дождь и свежескошенная трава перекрасили его брендовое белое поло.
– Соболева, смотри, что ты натворила! – кричит Лёша. – Он испугался и вывалился с террасы!
– А нечего сидеть на парапете! – смеётся Лиза.
– Ахах! Он даже сначала подпрыгнул на заднице, а уже потом кувыркнулся! – хохочет Динка.
Илья высунул плетёный стул ножками к Коле:
– Хватайся, юнга! Я спасу тебя!
Коля цепляется за ножку. И тянет на себя со всей дури.
На газон вываливается Илья.
Все снова ржут.
Коля безуспешно пытается отряхнуть поло, поднимает на меня злое лицо:
– Ты… – грозно тычет в мою сторону пальцем. – Ведьма! Уууу! Я тебя…
– Поздравляю, – дыхание Макса как горячая ладонь на затылке, – теперь у него есть второй повод злиться на тебя.
– Второй? – поворачиваюсь и смотрю на Макса снизу вверх.
Кончик моего носа почти касается его подбородка.
У Макса новый одеколон. Не тот с ореховыми нотками, что был всегда, и так нравился мне. А навязчивый и приторный, сто процентов выбранный Мариной.
Прикрываю глаза, чтобы сосредоточиться и запомнить этот новый его запах.
Чувствую, что Макс сглатывает и отступает на шаг.
– А какой первый? – открываю глаза и протягиваю Арскому гитару.