– Это так, – подтвердил мой поводырь.
– Сегодня будем предавать земле. Лизонька ямку уже приготовила. Под сиренью решили. По-моему, хорошо. Ему понравится.
– Когда кто-нибудь из наших умирает, Архип сакральный учет закрывает, а обувь закапывает, – сообщил мне знаменосец. – Башмаки – свидетельство. Чтобы там, представ, не быть голословным. Дескать, истоптал столько-то и таких-то башмаков. У бродяг свои победы и достижения.
– А вы что-то бледненький, здравствуйте, – обратилась ко мне Лизонька.
– Не выспался, – соврал я.
– А бывают такие люди, что совсем не спят. А бывают такие, что всегда спят. А я – то сплю, то не сплю. А голова часто пустая. Просто лежу, потолок рассматриваю. Или звезды рассматриваю, если в садочке прилягу… Я слова собираю.
– Как это?
– Как все собирают, так и я. Вы слова любите?
– Не думал.
– А я люблю. И старые, прохудившиеся, и новые. Просто так собираю, без особой нужды. А вместе с дядей Архипом башмаки собираем. Точнее, он собирает, а я ему помогаю. То еще занятьице!.. Если честно, он немного странный, дядя Архип. Но я его боготворю. Его все, кто знает, боготворят. Все наши… Я без него сразу же умру… А вы что-нибудь собираете?
– Собирал. Марки. В детстве.
– Марки – тоже хорошо… Вы, наверное, очень здоровый человек.
– Не самый больной, конечно…
– Собирателям болеть некогда. Так что Альцгеймер нам с вами не грозит… Что за человек был этот Альцгеймер? Умудриться надо, такую болезнь придумать.
– Он не придумал – описал.
– Придумал, придумал. Тут двух мнений быть не может… А вы вообще кто?.. Вы про себя понимаете? Кто вы есть на самом деле?
– Не сказал бы, что понимаю.
– Вот именно. И я не очень понимаю, кто я есть на самом деле… Дядя Архип понимает, дядя Николай понимает. А мы с вами летим себе, куда ветер гонит. Как будто осень круглый год.
– Почему осень?
– Листочки желтеют, отрываются, поспешают. Не по своей воле, конечно. Но красиво. И когда ветер, и в безмятежный день.
– Лизка, не болтай, заговорила гостя, – гыркнул башмачник.
– Пусть поговорят, дело молодое, – сказал Кулик.
– А вы не из наших, – продолжала стрекоза. – Путешественник?
– Почему путешественник?
– А вы на Марко Поло похожи.
– А где вы его видели?
– Мне дядя Николай портрет показывал. Он мне этим Маркой все уши прожужжал… Так вы путешественник?
– Нет, не путешественник. По крайней мере, еще вчера путешественником не был. Думаю, поздно мне уже путешественником становиться.