В Гладышева была тайно влюблена одноклассница Лида Шварц. На выпускном вечере нам разрешили выпить по стакану портвейна. Захмелевшая Лида насмелилась подойти ко мне:
– Андрей, будь другом, скажи Гладышеву, чтобы он пригласил меня на вальс.
При этом девушка покраснела, как помидор. Я передал её просьбу Серёге. Во время танца Лида светилась от счастья, как Наташа Ростова на первом балу.
– Твоя Света – красивая девушка, – сказал я Серёге. – Где такие водятся?
– На медицинском, – ответил Серж. – Она феномен. В уме умножает трёхзначные числа.
– Красивая и умная – редкое сочетание, – сказал Игорь. Потом смущённо добавил: – У меня ещё не было девушки…
– С моё поплаваешь! – сказал я.
– Какие твои годы?! – пошутил Серж. – Андрей, например, общался с гейшами.
– Ты был в Японии?! Как там? – спросил Игорь.
– Нормально. Помаленьку загнивают. Но работают, как черти.
– Скажи что-нибудь на японском.
– Фнэ, например, это пароход. Онна – женщина. Онна кудасай – хочу женщину. На японском говорить легко. К примеру, как сказать плохое пальто?
– Откуда я знаю?!
– Кимоно-то-херовато! А гулящая женщина?
– ?
– Я сука-само-то!
Посмеялись. Потом Игорь спросил:
– Ты и в Корее был?
– Два раза. Возили цемент в Напхо и Хыннам.
– Правда, что корейцы собак жрут?
– Жрут.
– И ты ел?!
Я не успел ответить. На тропинке метнулся луч фонарика и на поляну вышли три фигуры.
– У нас гости, – сказал я.
К костру подошли два здоровенных амбала и третий – мелкий, метр с кепкой. Самый длинный, с фонарём, посветил нам в глаза и спросил:
– Пацаны, закурить есть?
Обычный вопрос, перед тем, как подраться. Я протянул ему пачку сигарет. Длинный взял сигарету и сунул пачку в карман.
– А выпить?
– А нету, кончилось, – я кивнул на пустую бутылку.
Мелкий взял бутылку, оценил этикетку:
– Секи, братва, здесь был коньяк.
Луч света упал на лицо другого парня. Я его сразу узнал:
– Шая?!
– Боксёр?!
Один из наших гостей был Костя, по кличке Шая. С ним я познакомился в детстве. К нашей улице примыкал беспокойный район, который дразнили Уйка. По названию мелкой речки, которая протекала рядом. Там, в старых дощатых бараках, обитали сплошь хулиганы и бандиты. Пацаны кучковались в шайки, на досуге играли в ножички и пристенок, забавлялись картами. Если чужак случайно появлялся в Уйке – сто процентов он получал добрых оплеух. Через эти бараки я ходил к своей бабушке, матери моего отца. Однажды мне путь преградили двое пацанов с обычным вопросом: «Ты кто? Чего здесь шаришься?» Остальная ватага сидела на завалинке у барака.