Вокруг их дома не было забора; сам дом, почерневший и покосившийся, выглядел так, словно недавно пережил страшный пожар – дом и правда его перенес, только довольно давно. Ремонтировать его было некому и не на что.
Степа открыл скрипящую дверь, сощурился на темноту внутри, зашел в дом и не глядя бросил пакет с тетрадями и учебниками на пол – рюкзака, а тем более моднейшего «дипломата», у него не было. Машка приветственно мяукнула, подошла и выгнула спинку, потеревшись о его колени. Степа погладил ее впалый белый бок.
– Степа, это ты? – донесся из тьмы голос Бабы Гали.
Окна были заколочены еще с пожара, пригодной для жилья была единственная комната – в ней они ели, спали и готовили на крохотной электрической плите нехитрую еду.
– Я, бабуль.
– Почему ты так поздно?
Было совсем не поздно, и Степа из школы пришел прямиком домой, – но время любило подшутить над Бабой Галей. Оно то скакало галопом, то останавливалось на несколько недель, а то и поворачивало вспять. Степа всё это знал. Знал он и то, что Бабе Гале нужно что-то ответить – иначе она расстроится и надолго замолчит, блестя слезами в невидящих глазах.
– Да мы, ба, с ребятами в футбол играли, – сказал он, зажигая настольную лампу. – Я от них прямиком домой!
– Так ты же голодный теперь, Степочка!
Новенькому совершенно не хотелось есть – при этом он не помнил, что и когда ел в последний раз. Он подошел к плите, заглянул в кастрюлю со вчерашней гречкой и вздохнул – ее осталось несколько ложек. Преувеличенно бодрым тоном Степа отрапортовал:
– Да нет, бабуль, я в школе пообедал! И еще меня друзья бутербродами с сыром угостили! Давай я тебе гречку погрею? Ты голодная?
– Нет, я… Я не помню, Степочка, – тихо сказала бабушка.
– Значит, голодная! – заключил Новенький. – Пять минут – и всё готово!
– Покорми Машку. Я сегодня не очень хорошо себя чувствую.
Степа тихо вздохнул. Он прекрасно понимал, что́ на самом деле означают слова Бабы Гали, – она ослабела настолько, что не могла встать с кровати. В последнее время это случалось с ней всё чаще, и что делать, он не знал – когда речь заходила о докторе, бабушка только вяло отмахивалась.
– Степочка, можно тебя кое о чем попросить?
Он возился с непослушной конфоркой, пытаясь настроить температуру так, чтобы не спалить последнюю кашу. Нужно было найти еще какие-нибудь домашние дела, чтобы не думать о…