Он покосился на Пуха.
– Кстати, жиртрест, ты завтра тоже к четырем приходи. А то ты охуел что-то совсем, я погляжу.
– Ваще, братан! Берегов не видят! – привычно подвякнул Бурый.
– Рот закрой, – тихо сказал Сися.
Бурый закрыл. Пришедший в себя Пух постарался, воспользовавшись размолвкой мучителей, увести Новенького в сторону школы. Тот упирался – окровавленный подбородок, белые от ярости глаза, до синевы стиснутые кулаки.
– Пошли, надо перед уроками умыться, – тихо увещевал Аркаша. – Они забудут до завтра. Пойдем, Степа!
Услышав свое имя, Новенький словно бы моментально сдулся. Он вяло оттолкнул Пуха и побрел в сторону школы, хромая на ушибленную ногу. Бурый крикнул вслед:
– Пиздуй, Степашка! Приятно познакомиться!
Пух только сейчас сообразил, что случайно назвал Новенького по имени.
Сися добавил:
– Слышь, Бабе Гале привет передавай.