Маме вечером Жорик тоже попытался рассказать про исчезновение Комиссарова и появление кого-то нового. Но она, хоть и не стала кипятиться на пустом месте, нахмурилась. Предложила Жорика показать врачу: вдруг проклятие все-таки подействовало. Это бы, конечно, многое объяснило. Но поведение мамы насторожило. Что с ними не так?
Под столом, положив голову на колени Жорика, умирала от голода несчастная Муха – единственный зверь в квартире Глефовых, принадлежавший не самому Жорику. Доберман отца жила с ними, сколько Жорик себя помнил, – появилась еще задолго до самого Жорика, и при этом даже не старела. Чудесный Китеж, только за долгую жизнь зверей его уже можно любить.
У голодающей Мухи-то вон миска с кормом даже не опустела, и припадающая на переднюю лапу кошка Мурка уже вытаскивала у попрошайки какие-то аппетитные кусочки.
– В холодильнике будет суп, поешь после гимназии, – не оборачиваясь, сказала мама. – И если кто-то из друзей придет, хватит. Обязательно покорми, не жуйте одни бутерброды.
– Не, я сегодня вряд ли с друзьями. У Алекса скоро турнир, он тренироваться весь день будет. А Серегу родители на этой неделе уже отпускали, значит не раньше следующего месяца снова придет. Если еще с оценками все норм будет.
Мама ничего не ответила, но Жорику даже не требовалось видеть ее лица, чтобы знать, как она сейчас укоризненно поджимает губы: она не одобряла методы воспитания многих родителей, что в Еловце, что тут в Китеже.
– А в следующем году и сам на турнир? – на кухне показался отец. Не выспавшийся, помятый. Вчера вернулся со смены, когда Жорик уже ложился. И снова на дежурство.
– Нууу, – неопределенно протянул Жорик, водя в воздухе перепачканной вареньем ложкой.
– Или на художественную ворожбу пойдешь? – изогнул темную бровь отец.
– Нууу… – повторил Жорик и пожал плечами. – Не люблю я все эти соревнования. Что мне там делать?
– Побеждать, например.
– Было бы с кем соревноваться на ворожбе, – пожал он плечами. – А все эти ваши мечи я все равно не люблю.
– Пацифист, – с улыбкой хмыкнул отец, потянулся было, чтобы потрепать Жорика по волосам, как это делал, пока тот был маленьким, но осекся, поправил ксифос в виде часов на запястье. – Так, Георгий, старт через пять минут. Заканчивай и пошли. Галчонок, – обратился он к маме, – я в клинике позавтракаю.