* * *
На первых порах Златан играл в «Мальмё» без контракта. У юниоров такое бывает сплошь и рядом, редко какой юный футболист настолько хорош, что контракт с ним подписывается сразу. Пребывание в команде без контракта зыбко и ненадежно – в любой момент тебя могут выставить за дверь. Положение Златана, который, хотя и образумился, но все же продолжал выделяться на фоне остальных игроков, было крайне неустойчивым, поскольку другие игроки, при поддержке своих родителей, продолжали пытаться выставить его из клуба.
«Крестным отцом» Златана Ибрагимовича стал Джонни Гюлленшё, полтора десятка лет проработавший тренером юношеской команды «Мальмё» и хорошо умевший оценивать перспективы своих подопечных. «Я никогда не видел среди юниоров игрока с такими габаритами, – скажет много лет спустя Гюлленшё в одном из интервью (рост Златана – сто девяносто пять сантиметров). – У этого верзилы была невероятная техника. Его отличали от других два качества: фантастическая жажда побеждать и желание постоянно совершенствоваться. Каждый день он стремится стать лучше, чем был вчера». Руководство клуба прислушалось к мнению Гюлленшё, и в 1996 году отец подписал первый контракт Златана, которому на тот момент было пятнадцать лет. Подписание контракта произошло в решающий момент: Златан всерьез подумывал о том, чтобы завязать с футболом и найти себе «нормальную» работу…
* * *
– На что мог рассчитывать недоучка вроде меня? – Златан разводит руками. – На черную работу в доке, не более того. Но иногда ты думаешь не о том, что ждет тебя впереди, а о том, что отсюда надо уходить, потому что у тебя нет перспектив. Ты стараешься, из кожи вон лезешь, но этого словно не замечают. Волей-неволей начинаешь думать, что причиной всему твоя национальность. Шведские власти всячески декларируют всеобщее равноправие и равенство всех наций, но решения принимают отдельные люди, которые в глубине души могут думать иначе. Если бы я был шведом из богатой семьи, то меня не называли бы «хулиганом», «чужаком» или «гангстером». Я был бы «проказником» или «весельчаком», что-то вроде этого. Однажды в раздевалке вспыхнула драка между двумя шведскими парнями. Тот, что был сильнее, бил своего соперника головой о шкаф и отбивался ногами от тех, кто пытался его угомонить. В результате соперник попал в больницу с тяжелым сотрясением мозга. Хочешь знать, что было дальше? Дело замяли. Отцы решили, что их сыновья «немного погорячились». С кем не бывает? А когда я в школе, на уроке физкультуры, бросил мячом в учительницу, которая неимоверно меня доставала, то меня собрались отправить в школу для лиц с психическими расстройствами – немотивированная агрессия, угроза жизни и здоровью… Какая там угроза? Да, мяч попал ей в голову, но бросок был намеренно слабым, можно сказать – символическим, и она даже не упала. Меня спас отец, устроивший педагогам громкий разнос. Начав с того, что лица, не имеющие медицинского образования, не могут судить о моем психическом состоянии, он пообещал школьной администрации кучу проблем в том случае, если меня не оставят в покое. Шведы не любят скандалов и всячески стараются их избегать. Закончилось тем, что меня оставили в покое, но уволили другую участницу конфликта – учительницу физкультуры. Шведские журналисты до конца моей карьеры не могли смириться с тем, что я – Ибрагимович, а не Андерссон или Свенссон. Расизм никуда не делся, потому что невозможно изменить людской менталитет за короткое время, для этого нужна волшебная палочка. Шведские средства массовой информации осуждают меня за одно или другое. Будь я Андерссоном или Свенссоном, они выступили бы в мою защиту даже в случае ограбления банка…