Бабушка в детстве пугала Сашу, что та тоже скоро состарится и не заметит жизнь. «Так… Несколько платьев сменишь, покружишься, в зеркало посмотришься пару раз – и конец». Саша не вслушивалась серьезно в бабушкины монологи о скоротечности дней, но именно в Берлине заметила, что время замедлилось, освободилось, но в итоге пошло быстрей. «Год, два, три. Ну хоть что-нибудь уже выходи. Учись, немецкий, пишись, роман, живи, Саша, люби мужа, не умирай», – приговаривала она над адвент-календарем за семейным ужином в немецкое Рождество. Родственники мужа в честь такого праздника напивались кипяченым вином, поправляли медальки «За удачную интеграцию в Германии» и готовили Саше экзаменационные вопросы о планах на лето и оставшуюся жизнь.
– Не знаю, – не дожидаясь их реплик, начала она. – Может, кота заведу для моего кота. Или уиппета серого. Нет, детей не хочу. Не знаю, может, в Тарусу поеду или в Таиланд. Не знаю, может, вагоновожатой в Берлине стану или книгу напишу. Вот не учится у меня немецкий. Тошнит уже от него. Три года ему посвятила. Лучшие годы свои!
Муж, из-за которого Саша и оказалась в Германии, за любым застольем с родней всегда уходил в телефон, да так далеко, что каждый раз потом уверял, будто ничего не слышал, ничего не помнит и вообще хорошо время провел на сайте Ebay. На этот раз он, видимо, ушел туда же, потому что защищаться перед семейной комиссией не помогал.
– А я говорила, сразу надо было на немецкий вам с Мишей переходить!
– А я говорила, нечего на эти курсы немецкого ходить – в бар пойдешь работать и заговоришь!
– Да что там коты. Вы детей рожать когда будете? А форшмак с оливье совместим? Ты или рожай, или работать давай выходи. Мы тоже там были юристами-экономистами – ничего, перестроились как-то.
– Хумус надо на холодец мазать!
– Ах, Люся! Мы же забыли гуся приготовить! На Рождество немцы едят гуся!
– Ты, Сашка, просто с русскими кончай общаться, и будет все хорошо!
С некоторыми русскими Саша решила закончить общаться прямо сейчас. Не дожидаясь коллективного выковыривания изюма из штоллена и выхода мужа с Ebay, раздраженно хлопнув дверью, она выбежала в унылый двор на границе Марцан – Лихтенберг. Вечный ноябрь, а не Рождество. Вечные панельки. Вечный промозглый дождь. Сбой во времени у нее произошел, возможно, из-за отсутствия зимы. Организм требовал снега и убийства болезнетворных микробов хорошим морозом, но вместо этого серый дождь растекался по Саше, превращая ее в женщину средних лет с зеленым цветом кожи. Она оглядела празднично украшенные окна в одинаковых домах и почему-то вспомнила школьную подругу Олю, которая не отличалась терпеливостью и любила ставить елку уже в октябре.