Я посмотрела на зверя с опаской, потом снова подняла любопытный взгляд на девушку.
Она усмехнулась.
– Никогда не встречала детей Темреса?
Я отрицательно кивнула не в силах вымолвить и слова.
– Пора выдвигаться – раздался грубый мужской голос темсущи, который появился в сопровождении Даниса.
Мне было противно смотреть на этого гнусного предателя, но кровь предков Каганов вскипала во мне, требуя ответ за предательство и справедливое наказание.
Он смотрел на меня, как и в давние времена, стальным рассматривающим взглядом, но сейчас во взгляде читалась развязность и вседозволенность момента. Смерив меня злорадной ухмылкой, он шагнул ко мне, и его рука потянулась к маске.
– Всегда было интересно, каким же уродством ты больна.
Странно, но я не ощутила испуга, сейчас мне было все равно, раскроют ли они страшную тайну моей семьи, видимо потому что я ощущала надвигающеюся на меня кончину.
– Оставь! – Грозно вскрикнула ведунья. На ее крик медведь приподнялся, словно для атаки.
– Все понятно, Вакия у нас не очень любопытна – Шутливо проговорил ратник, но улыбчивое лицо резко сменилось озлобленным. – Каганы, ее предки считают вас чем-то низшим, они обвиняют вас в том, что какими вы родились, хотя сами – Он обиженно кивнул в мою сторону – Прячут свои не совершенства за дорогими расписными масками.
– Но она не Каган, да и я не ведаю о том, что она обо мне мыслит, и потому оставь ее по крайне мере пока не передадим ее нашему вождю.
Вакия медленно двинулась в сторону, с которой мы все прибыли, молчаливый мужчина и косолапый мишка последовали за ней, рядом остался Данис.
– Человек с уродливой душой предателя хочет посмотреть на уродство, что сотворила природа? – Задал я сама себе вопрос, хмыкнув, я решила на него ответить.– Если тебе проще принимать, не замечать своего уродливого поступка, то я позабавлю тебя тем, что я не выбирала, а такой меня сотворили боги и природа. – Моя дрожащая рука потянулась к маске. Мне было страшно, что меня кто-то увидит без скрывающих мое лицо преград, пусть даже жалкий предатель. Никто во всем Альбиониуме не видел мое истинное не прикрытое лицо, кроме моего отца «пусть Анул подарит ему скорейшее выздоровление», матери «пусть Анул ей освятит дорогу на небесах», брата и мачехи.
Данис грубо перехватил мою руку и отбросил ее в сторону.