Из горла вырвался обреченный смешок. Я понимал, что, шагнув дальше, могу попасть в ловушку и погибнуть напрасно, но не мог остановиться сейчас, когда дверь между привычной реальностью и неизвестностью уже открыта. Я просто не простил бы себе такого малодушия. Заставив себя все-таки вдохнуть, я открыл дверь шире и отскочил в сторону. Я ожидал, что из темноты дверного проема обрушится поток пулеметного огня, вылетит стрела арбалета, или сам демиург бросится на меня с ножом, защищая себя, но все было тихо. Подождав на всякий случай еще с полминуты, я перешагнул порог.
Воздух был спертым, как в очень душном чулане, забитом старыми, пыльными одеялами. Если кислород способен скиснуть, то именно это с ним здесь и случилось.
Переключатель нашелся быстро, он был сразу у входа. Я щелкнул клавишей, и тусклая, покрытая толстым слоем пыли лампочка осветила узкий коридор. Типичная постсоветская прихожая. Шкафы закрыли всю стену от пола до потолка, везде, где только возможно, спрятались антресоли, а в конце раскорячилось трюмо. Я с опаской заглянул в отражение, ожидая увидеть искаженную реальность, черную мглу или недружелюбную тень за своей спиной, но ничего такого там не оказалось. Просто зеркало. Чтобы убедиться, я даже постучал по нему пальцем – стекло как стекло. Если бы я не был так уверен, то решил бы, что проник в обычную брошенную квартиру. Но я знал: он здесь и эта ширма бытовухи не способна сбить меня со следа.