Альвин пожал плечами, вынул цветок из-за пазухи, убрал лишний стебель и опустил в ступку, где уже лежали все необходимые ингредиенты, затем начал методично перемалывать все содержимое металлическим пестиком. Аромат поднялся просто умопомрачительный, у него закружилась голова. Найя тоже принюхалась и удовлетворенно кивнула головой.
– Продолжай в том же духе, – меланхолично протянула она.
Не отрываясь от работы, краем глаза мальчик заметил, что ее губы методично шевелятся, словно она несколько раз повторяет одну и ту же фразу. Он продолжал перемалывать травы, от запаха которых уже начала болеть голова. Неожиданно Найя подлетела к нему, взяла из рук ступку и принюхалась к содержимому:
– Достаточно, – она вернула ступку и подлетела к пьедесталу, на котором стояла зеленая бутылка с медной пробкой, поманила Альвина рукой и сказала: – Засыпай все внутрь.
Юноша аккуратно наклонил ступку к подставленной бутыли, и мелкий серебристый порошок с мелодичным звуком посыпался внутрь. Когда бутылка была заполнена, Найя запечатала ее словом силы и, повернувшись, поставила в центр пентаграммы.
– А теперь отойди подальше, мне нужно будет прочесть заклинание.
Альвин послушно отошел подальше и встал возле выхода из пещеры. К нему присоединился Шеву, усевшись возле правой ноги. Найя встала лицом к северу и начала читать заклинание, вначале ее голос был тоненьким и хрупким, но с каждым словом он начинал набирать силу, уже через несколько секунд звучал подобно раскатам грома. Она повернулась на восток, и все началось сначала. Так продолжалось, пока она не постояла лицом ко всем частям света. Слова, которые она произносила, казались юноше полной белибердой, их смысла он не понимал. Но как только слова прогремели, со всех сторон прямо к пьедесталу стала стягиваться сила – не темная, не светлая, а просто сила, которая составляла суть этого мира.
Найя взывала к элементалям, изначальной магии мира. В этих неистовых потоках чувствовалась сила солнечного света, морских волн, ураганов и песков. Как только потоки иссякли, Найю начало трясти, ее кожа побелела, затем ученик услышал слабый голос:
– Накрой сосуд лоскутом черного бархата и спрячь.
Альвин недоуменно уставился на ночную фею, а затем спохватился, увидев лоскут черной ткани сбоку на пьедестале. Взял зеленую бутылку с пентаграммы и увидел, что порошка там больше не было, там колыхалась густая жидкость черного цвета. Накрыв бутылку бархатом, он пристально посмотрел на ночную фею.