– Но ведь ты тоже сможешь это сделать, верно? – допытывался Харад.
Она с напускным равнодушием пожала плечами.
– Гены ульфаратцев могут дремать в каждом человеке в Алрионе. Даже в тебе. Или во мне.
Харад поджал губы.
– Если бы… – пробормотал он так тихо, что даже ее чуткий слух уловил это с трудом.
– О, правда? Ты хотел бы иметь такие способности? – насмешливо поинтересовалась Эовин. – Эллин это особой пользы не принесло. – Да и ей самой тоже.
Харад стряхнул крошки с бороды.
– Наверное, нет смысла об этом размышлять. Мы такие, какие есть. Каждый из нас. Как считаешь, она сможет когда-нибудь преобразиться полностью? – добавил он после небольшой паузы. – Ну то есть… будь у нас больше людей с такими способностями, как у вас, мы могли бы их воспитывать, обучать, тренировать, и тогда это значительно повысило бы наши шансы, если война окажется неизбежной.
– Не знаю, лично я сомневаюсь. – Эовин не разделяла его восторга. – Эллин меняет лишь часть внешности, и то незначительно. Например, цвет и длину волос или форму носа. А так это просто мимолетные вспышки, которые могут обернуться для нее серьезными неприятностями. Да и как их искать, людей с похожими способностями? Это как иголка в стоге сена. К тому же они наверняка очень стараются не привлекать к себе внимания. – Она покачала головой. – И времени у нас, пожалуй, уже не так много.
– Да, кстати. – Харад с сожалением проглотил последний кусочек. – Уже пора.
– Мне обязательно идти с тобой? – разочарованно вздохнула Эовин.
Она предпочла бы чистить уборные, чем присутствовать на очередном совещании. Хорошо, что Гвидион после нескольких разрешил ей больше не присутствовать, поскольку она едва скрывала презрение к присутствующим лицемерам, попусту мелющим языком.
– Гвидион сам попросил, чтобы в этот раз ты поучаствовала. Ты ведь знаешь, он высоко ценит твое мнение. К тому же, – тут Харад усмехнулся, – разговор будет проходить в узком кругу: мы с тобой, Гвидион, его мать и князь Беррон.
Эовин, которая немного расслабилась во время перечисления, невольно поморщилась, услышав последнее имя.
– Ох, не доверяю я ему, – проворчала она.
Этот тип сразу после смерти отца Гвидиона словно из ниоткуда появился при дворе и за удивительно короткое время стал ближайшим советником ее величества. Эовин использовала свои связи в Ордене Охотниц, но почти ничего не удалось узнать о жизни Беррона до смерти старого короля. Говорили, что он был дворянином, родом из провинции, человеком весьма состоятельным, но лишенным каких-либо амбиций. За первые сорок пять лет жизни он только один раз заглянул в Беллентор, когда получил наследство от отца.