– Ну, вот, доченька, – весело обьявил он, выкопав ямку, – тебе сегодня исполняется 5 лет. Эту розу я посажу здесь в твою честь. А из барана сделаем шашлык.
– Ой, папочка, не надо, не надо шашлык. Посмотри, он не хочет, он такой красивый.
– Кто красивый?! Баран?! Да он будет просто счастлив стать шашлыком в день рождения моей замечательной дочурки. Это ты у меня красавица. Вот так. Посыпь землей. Это роза сорта «Мадам де Сталь». А мы назовем ее в честь тебя «Мадемуазель… нет, царица Тамара!» А, как тебе?!
Баран задумчиво посмотрел на розу и принялся жевать серо-зеленые листья.
– Папа, посмотри, барашек розу ест. Он голодный? А можно я ему мою кашу дам?
– Ах, ты моя умница. Отец трепал Тамару по смуглой щеке.
– Ты моя самая красивая, такой как ты не найти и в раю, – напевал он старинную песню, подвязывая виноградники.
– Ты моя самая красивая, такой как ты не найти и в раю, – напевал он, правя статьи по биологии.
– Ты моя самая красивая, такой как ты не найти и в раю, – напевал он, когда за ним пришли ночью.
Он умер под следствием в 38-м. Мать, осунувшаяся и побледневшая до прозрачности, прошелестела тонкими губами:
– Слава Богу. Не мучился.
И это было все. Все, что слышала Тамара от матери об отце.
И все же он остался с ними. В посеревших от времени и от беспрестанного вытирания их тряпками комоде и круглом столе, в штопаной зеленой скатерти с бархатными фестонами, в этажерке с отцовскими книгами, в вазонах с разноцветными фиалками на окне его комнаты, в иссохшем материнском теле, в ее ночной тоске и измученном любовью сердце.
«Мадам де Сталь», – усмехнулась женщина, перетирая в руках пушистые листья бессмертника. Он упругими волнами стлался по песку. – А, ведь прижилась здесь английская красавица. По вкусу пришлась ей соленая каспийская почва. Не роза, а загляденье!
Еще долгие 22 года появлялись на ней чудесные бутоны. Издалека они напоминали растрепанных красавиц в розовых платьях с серебряными воланами. А потом на темных листьях выступили блестящие точки, будто капли пота на утомленном лице. Мадам де Сталь, Царица Тамара устала пить соленые соки апшеронской земли. Прощайте, розовые платья с серебряными воланами!
Тамара благодарно обвела глазами серо-зеленые кустики бессмертника и полыни. Отец называл их настоящими маленькими хозяевами соленых песков – галофитами.