Некоторое время Бертель находила утешение в общении с чужой женщиной. Они случайно познакомилась на окраине района Далем. Возвращаясь из школы домой, Бертель задержалась у одного дома. Простая женщина лущила стручки гороха, ссыпая горошины в большой котел во дворе дома, одновременно присматривая за конюшней мужа-извозчика. Тот зарабатывал, развозя пиво компании "Шультхайс Пацетенхаймер" и сильно выпивал. Бертель подружилась с добросердечной женщиной, сидела рядом с ней на деревянной скамье, лущила горох и все удивлялась тому, что живот женщины увеличивался с каждой неделей их знакомства. Бертель беспокоилась за новую знакомую, а та все время предлагала девочке питье и сладости. Если женщина не появлялась, Бертель допытывалась, где та, не заболела ли, не случилось ли что с ней. Шли месяцы, и беспокойство Бертель за здоровье женщины росло.
– Вы очень растолстели, – говорила Бертель, с испугом глядя на разросшийся живот женщины, – быть может от того, что вы едите много гороха. Вы должны обратиться к врачу.
Толстуха залилась смехом, услышав диагноз своей маленькой подружки. Бертель вжала голову в плечи, продолжая молча лущить стручки гороха, но сердце ее было не на месте и сильно колотилось от страха, что огромный живот еще немного и лопнет от какой-то тайной болезни. Однажды женщина исчезла, и Бертель чуть с ума не сошла от страха. Она почти бежала домой, ворвалась в истерике к служанкам, чтобы попросить их оказать помощь несчастной женщине, которая, несомненно, находится при смерти. Весь дом веселился. Даже отец, человек серьезный, не смог сдержаться, когда Фрида рассказала, как эта женщина подвела Бертель к колыбели и, указывая на новорожденного ребенка, сказала: "Вот моя болезнь". Лотшин размышляла вслух: "Она просто не знала, что это такое – беременная женщина". Бертель убежала за утешением к садовнику Зиммелю, но он лишь подлил масла в огонь:
– Ты еще маленькая девочка. В твоем возрасте ты не обязана знать о беременности.
Теперь Бертель от стыда не решалась подойти к воротам конюшни.
В классе ее называют ходячей энциклопедией. Во время перемены одноклассницы засыпают ее вопросами. Всех интересуют сенсации. Газеты пишут о грабежах и убийствах. Психопат Герман Ханман снова возвращается в новостные выпуски, несмотря на то, что был приговорен еще в декабре 1924 к смертной казни за убийство двадцати четырех юношей. "Харман воскреснет". Родители пугают им своих детей, стараясь заставить их готовить уроки. Этот серийный убийца стал мифом, символом зла и героем комиксов. Каждый убийца в стране – это новый Ханман. Бертель рассказывает в классе, что, как говорят взрослые, Харман продавал мясо убитых юношей. А в апреле 1925 голова убийцы была отделена от тела для научного исследования. Конечно, Бертель не рассказывает о кошмарах, которые одолевают ее саму. По ее словам, граждане, объятые страхом, завели привычку опускать на ночь жалюзи. Но ее отец верен своим принципам и требует вести обычную нормальную жизнь, служанок обязывает поднимать жалюзи, открывать окна настежь, чтобы даже вечерами в комнаты поступал свежий воздух.