Выйдя из своего укрытия, Игорь зашёл в тупичок. Бомж, покряхтывая, поднялся.
– Ты свистел? – спросил он у Игоря.
– Я.
– Слышь, браток, – бомж, прихрамывая, шёл навстречу. – На чекушку подкинь. Выпить хочется, жуть.
«Вот тебе и благодарность, и справедливость», – с грустной усмешкой подумал Игорь.
– Обойдёшься, – бросил он спасённому, и повесив свисток на шею, скорым шагом пошёл домой.
5
Игорь сражался с ужином, лениво наматывая на вилку слипшиеся от подостывшего сыра спагетти. Ася гремела посудой у раковины.
– Что без аппетита? Не вкусно? – спросила она, не оборачиваясь.
– Ты спиной видишь? – поинтересовался Игорь.
– Ага. У меня третий глаз на затылке.
– Слышь, Ась. А что бы ты сделала, если бы… – Игорь помялся, – на помойке руку нашла?
Гром посудой затих. Ася развернулась от раковины к Игорю. Бровки сдвинуты. В глазках колючки. Зря он это сказал. Не в духе она. Теперь начнётся.
– Ты опять за своё? – Ася нервно щёлкнула пальцами. – Не раз говорили, чтобы ты меня такими вещами не трогал!
– Да я просто спросил.
Такое оправдание не сработало.
– Ты когда-нибудь спрашивал, что с тобой происходит? Почему тебе нравится вся эта мерзость?
Всё. Началось. Завелась.
– Чернуха, ужасы, гриндмарк твой вонючий?
– Гримдарк, – поправил Игорь.
– Трупы, дерьмо, потроха, кровища. Зло всегда побеждает, а после – все умерли! Ты хоть одну нормальную книгу за жизнь прочитал? Хоть один нормальный фильм посмотрел?
– Что значит, нормальная книга? – внутри Игоря разгорались угольки гнева.
– Которая делает тебя лучше. Та, что даёт тебе силы жить. Та, где зло наказано. Та, после которой веришь, что справедливость всё-таки существует, – с жаром вещала Ася. – И тогда появляется смысл. А какой смысл в той гадости, что ты читаешь? В ужасном мире живут мерзавцы для того, чтобы сдохнуть?
– А какой смысл у жизни? – Игорь отпихнул от себя тарелку с окончательно слипшимися в ком спагетти. – Разве не в том, чтобы сдохнуть? И потом, где ты видела справедливость, кроме того как в «нормальных» книгах?
– Боже! С кем я живу! – Ася схватилась за голову. – Ты же гнилой внутри.
– А знаешь, кто ты? – Игорь сжал в кулаке вилку так, будто собирался её задушить. – Со своим торжеством справедливости, со своим добрым, мудрым, вечным… Со своими долбаными хэппи-эндами, от которых тошнит? Глупо, скучно, неинтересно, нечестно! Все эти розовые сопли – они для тупых ханжей.