– И то верно. Нечего девчонке смотреть, как пьяный отец над матерью изгаляется.
– Да Сережка, он ничего… – губы Светки снова тронула робкая улыбка. – Вот только если бы не пил…
– Водкой дерьмо не прикроешь. От водки оно еще жиже становиться, – старик тоскливо оглянулся по сторонам. – Слышь, Светк, может быть нам с тобой уехать куда-нибудь, а?..
– Куда? И кто нас с тобой ждет?
– Да ты погоди, – Петрович подался вперед и, навалившись грудью на стол, приблизил свое лицо к потупленному лицу дочери. – Ты думаешь, я не вижу как ты мучаешься? Не по-человечески все у вас как-то получается с Сережкой, понимаешь?.. Не по-людски! Вчера лег я спать, а сна нет, хоть убей. И все мысли в голову лезут. Не хорошие мысли, Светка, злые и проку-то от них, если разобраться, никакого нет. Такого, как твой Сергей, только могила исправит. А три дня назад Витька, брат твой двоюродный, из деревни мне письмо прислал. Пишет, живут, мол, они там хорошо: огород у них полгектара, хозяйство…
– Детей, папа, на огороде у Витьки не вырастишь.
– Но в деревне все ж таки легче нам с тобой будет.
– Везде, пап, хорошо, где нас нет, – вздохнула Светка. – А еще лучше там, где нас с тобой не будет никогда.
В коридоре хлопнула входная дверь. Молодая женщина скользнула по лицу отца изменившимся, испуганным взглядом.
– Ты, папа, иди лучше домой, а?.. Поздно уже.
Петрович выпрямился, не хотя, отстраняясь от дочери.
– Не глухой, слышу. Пришел твой благоверный.
– Папа, я тебя прошу, уходи, пожалуйста!
– Не гони, сам уйду, – опираясь на спинку стула, старик встал. – И за что нам с тобой такое наказание, дочка? За грехи мои, что ли?..
В коридоре загремело опрокинутое ведро. Старик шагнул к двери и уже протянул было к ней руку, как вдруг та распахнулась сама и с тупым звуком ударилась об угол шкафа.
Петрович попятился. На пороге стоял пьяный Сергей.
– Всем привет! – зять осмотрел кухню. Споткнувшись взглядом на накрытом столе, он удивленно приподнял бровь. – Ужинаем, значит?.. И ужинаем, как я погляжу, без хозяина?
Светка подошла к мужу.
– Да вот, папа к нам зашел, – женские руки суетливо поправили воротничок мужской рубашки. Голос Светы подрагивал от напряжения. – Поговорили мы с ним немного. А есть он не хотел, это я сама его усадила…
– Ты думаешь, мне куска хлеба жалко? – Сергей криво усмехнулся. – Только врешь ты… Наверное, опять, тары-бары развели. Мол, такой-сякой зять, хрен с него взять? – Сергея сильно шатнуло. Он выругался и оперся спиной на дверь. – Ведь так, дед?