Но на арене он был Императором. Всемогущим и жестоким.
Гул толпы отошел на второй план. Эверлинг подкинул меч, поймал, перехватив другой рукой. Ухмыльнулся: жадно, голодно, хищно. Губы застыли. Глаза заволокла стеклянная пелена. С начала битвы он ни разу не использовал магию. Раз толпа требовала зрелища, Эверлинг должен был его предоставить.
В несколько уверенных шагов он сократил расстояние между собой и противником, сделал выпад с мечом в руке – ложный – и отступил. Взгляд соперника молил о скорой и безболезненной смерти. У этой битвы мог быть один исход: победа Эверлинга и смерть его противника. Такую установку дал Ирмтон Пини, владелец «Небесного берега», перед тем, как выпустить Кровавого Императора из загона.
Парень, резко вздернув руку, хотел использовать магию.
Несколько еще целых лоз неизвестного Эверлингу растения шевельнулись. Лежащие перед ним ветви взмыли в воздух, развернулись острыми краями и полетели прямиком в глаза. Видя, как маленькие точки приближаются и становятся больше, Эверлинг даже не шелохнулся. Немигающим взглядом он наблюдал за атакой отстраненно, словно находился далеко за пределами арены. А потом рубанул по ветвям и направился к противнику, но затормозил на полпути: атака повторилась. Снова. Эверлинг с легкостью отразил ее. Снова.
Они повторили одни и те же движения еще дважды. Бой начал докучать Эверлингу. Паренек остановился: видимо, не мог придумать ничего интереснее. Он вряд ли умел толком драться – Эверлинг понял это, едва увидев его, такого хрупкого и напуганного.
Крик толпы на мгновение показался Эверлингу оглушительным. Он откинул меч, набросился на паренька и несколько раз ударил под дых. Отскочил в сторону, обернулся, глянув на меч, и неоднозначно хмыкнул: хотел вернуться за оружием, а после использовать магию, но в итоге остался стоять на месте. Противник опустился на одно колено и тяжело задышал. Эверлинг вскинул ладонь, сжал в кулак, и паренек резко схватился за грудь, начав кашлять. Из горла вырывались сначала стоны, потом всхлипы. Эверлинг слишком часто слышал эти звуки, и его окаменевшее сердце давно перестало сжиматься из-за боли, которую он причинял другим.
Он разжал кулак, и его противник рухнул на землю. Толпа кричала: им было мало.
Им всегда мало.
Им всегда надо больше.