– Да брось! – как отрезал бобер.
– Боль!
Нога убежала в спальню, где был сын.
– Ааа, ооо, да ты вещь! – сын убедился в силе ноги отца.
Бобер разгрыз всего пару бревен за день, когда, обычно, он сгрызал по пачке или даже две, но перешел на жирные печеньки и стал набирать вес. Попа стала выглядеть упругой. Папа бобер изменился.
Утром он скрутил сигару из опилок и сжег дом. Чувствовал себя хорошо. Потом хуже. Потом рыдал минут 20. Жена пекла на земле лепешки из песка. Сын гулял с ногой. Так и жили. Не обижались друг на друга.
– Я тебя люблю… – необдуманно признался вампир – бутерброд своей уборщице.
Перед понедельником бобер всегда общался с бобрихой, каждый понедельник они плясали до боли в носу. Суть танца заключалась в том, чтоб было прям некомфортно, как сейчас, модно. Кричали на стену и кидали пакеты с учебниками жизнь.
А кровь бурлила в маленьком Антонио, пока не встретил комара.
Зиэпоп был египтянином. Служил фараону, но от бобра не скрыться. Бобер и его пару раз завербовал. Напыщенный нахал. После тренировок Зиэпоп стал бойцом, осилил три поговорки, так сказать, так сказать, так сказать.
В общем бобер сеял хаус. Качал других и ненавидел сырую прическу Эдрига Порсли. Бобер из соседнего дома, вечно в нетрезвом виде, шатающий дома. Он тревожил фей, которые и вспотели от его руки. А ты, читатель? Nine.
Вдали от бобра была компания, которая еще в детстве донимала бобра. Он качался, становился сильнее, как-то чище духовней.
Не выдержав, он размахнулся и скромный удар обрушился на буйное плечо бандита. Девушка была спасена. Преступники наказаны. Бобриха рыдала.
Вся жизнь пролетела перед глазами. Трое подростков, уже осознавших себя, как личности, интересовались разными необычными приемами, колдовством, магией.
В принципе школа их поддерживала, так как, духи подземелья и ночные визиты к старому трудовику дали о себе знать.
Их знал каждый. Гатти, Дрон, Гетрибона. Веселая компания, имевшая привычку плавать с крокодилами.
Опасность придавала им шарм, уверенность.
Часто Гетрибона вызывала духов животных:
– Эпилептикус, тварзи! – взывала молодая девушка к лампе.
– Я бобер, всем бобрам бобер! Как ты смеешь творить со мной пакость! – опрятно донеслось из коробки.
Двое друзей схватили чудище и прожарили бобра. Такая чудная задумка. Гатти и Дрон убивали время, посеяв сомнения в бобре, но все еще жадно смотрели друг на друга и видели голод в сердцах своих.