Она выбрала африканскую мелодию, которую помнила лучше, и упражнялась, пока не подошли подруги.
– Этой мелодии мы не слышали, – сказала Глаша.
– Красиво, хоть и непривычно. А для чего она? – спросила Катя.
Муся изобразила руками огонь, но подруга поняла по-другому: «Ты хочешь вырастить цветы?» Тогда Муся достала огниво и пощелкала им.
– Огонь? Тогда понятно, почему в гостинице нельзя, – наконец сообразила Катя.
– Говорят, ты научилась замораживать лес. Смотри, нас не заморозь, когда будешь тушить пожар, – очень серьезно попросила Глаша.
Муся кивнула. Так они ходили целую неделю. Обе мелодии понемногу становились сложнее и красивее, хотя звучали еще очень неуверенно. Помня о буре, девушка старалась сдерживать воображение и эмоции.
До похода в руины осталось еще несколько дней. Муся предупредила подруг, что завтра пойдет не в лес, а в кузницу. Там ее уже заждались. Как только поздоровались, кузнец сказал: «Неудачные заготовки можно переплавить, а уголь и работа денег стоят. Заплатишь по два пятака за форму?»
Она достала четыре серебряных и показала, что формы тоже нужно поставить в печь. «А, если в горячую форму лить, может и получиться», – неуверенно почесал затылок кузнец, но деньги взял.
Ушло время, чтобы разжечь вторую печь, специально предназначенную для плавки. Пока ждали, ученик показал откованную им трубочку. Муся осмотрела ее, кивнула и показала, чтобы оба закрыли уши.
Заинтригованные, они послушались. Девушка закрыла нижнее отверстие ладонью, а в верхнее дунула. Ничего не произошло. Она вдохнула побольше и дунула изо всех сил. Свист получился очень громкий, а ее собственные уши только шапка защищала.
Кузнец что-то говорил. Гостья с трудом разобрала, что его удивила такая громкость. «Хорошо, что дверь кузницы закрыта, а то весь квартал переполошила бы», – подумала Муся. Она вернула ученику изделие и показала, что подобие тростниковой флейты вполне получится. Нужна только подходящая длина.