Надавливая правым пальцем, он создавал глазницы, левым подводил скулы. Вся голова, как тесто, с каждым нажатием меняла форму, и на моих глазах превращалась в живое человеческое лицо. Через каких-то тридцать секунд на меня смотрело юное полностью сформированное лицо.
– Ну что, поболтаем? – спросил парень в бархатном халате.
И я, больше не в силах держать эмоциональное напряжение, потерял сознание.
– Да прекрати… – кокетничая, в полудрёме прошептал я.
Приятные нежные прикосновения от щеки к шее слегка щекотали кожу.
– Ну хватит… – поглаживания стали настойчивее, и уже что-то упругое стало тыкаться мне в шею.
Приоткрыв глаза, я не сразу сообразил, где нахожусь. Зрение всё никак не хотело фокусироваться. Повернув голову в сторону тычков, я носом наткнулся на длинный палец.
Заорав, я наотмашь выбил большущий палец из рук сидевшего со мной рядом парня.
Палец сделал в воздухе несколько оборотов и шмякнулся на пол.
– Ну вот… Ты обидел Джуню… – парень в халате встал с сиденья и, сев на корточки, стал манить рукой валяющийся на полу палец.
Палец вдруг ожил и, как гусеница, пополз к хозяину.
– Давай, крепыш, давай ползи-ползи…
Наблюдая за этим, я, кажется, забыл моргать – настолько это странно смотрелось. Палец был цельным, не отрезанным, а, как будто просто сменным и самодостаточным, как чехол для телефона.
Я попробовал себя ущипнуть. Ничего. Ещё раз. Ничего. Закусил губу… Ай!
– Ты не спишь. – не поворачиваясь ко мне, сказал парень в халате. Взяв в руки палец, он что-то шепнул ему и осторожно положил в карман. – Ты умер. – парень, похожий на молодого Джареда Лето, встал, хрустнув костями, и уселся рядом со мной. – И это… Вытри щёку.
Я ладонью провел по щеке, убрав слюну.
– Где я? Что со мной? Кто ты? – ёрничая, округлив глаза и схватившись за голову, стал изображать меня парень. – Всегда одно и то же… Видимо, без прелюдий никуда, ладно. Ты в небесной сортировочной. – при слове "небесной" парень поднял руки ладонями вверх. – Что с тобой? Тебе крышка. – резко хлопнув в ладоши, парень заставил меня вздрогнуть. – А кто ты? Ты бракованная игрушка, которая сгубила всю партию таких же игрушек, как и ты.
– Кто ты такой? – задав этот вопрос, я понял, что снова не мог издать ни звука. Рот открывался, но звуков не было.
– Слушай, Костя, ты не напрягайся. Мы тут, в этой комнате, общаемся немного другим способом – я слышу твои мысли, а ты мои. Я рот открываю сейчас, только чтобы тебе привычно было, а то, если ты второй раз сознание потеряешь, я время потеряю, и придётся тебе палец в нос засунуть, понял?