Алек видел, что эмоции переполняют Камиллу. Он и сам не мог забыть дрожащего голоса Дианы. Насколько же порочным должен быть человек, чтобы после смерти никто не жалел о нём… И эта смерть… От неё веяло холодом, безумной твёрдостью. И только слёзы Дианы смягчали её.
– А третий ребёнок? – напомнил Алек, воскрешая в памяти фотографию из особняка.
– Младший, Виталик, сбежал из дома в шестнадцать и, по словам Дианы, в тайне уехал из города и поступил в школу-интернат. Теперь у него своя жизнь. В последний раз Диана получала от него сообщения шесть лет назад.
– Вот так семейка, – присвистнул Влад. Сам он расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и вступать в обсуждение не собирался.
– Как по нотам. Теперь самое интересное, – подключился Андрей. И все разошлись, уступая ему место у доски. – Если я ничего не упустил, то дом охраняется, как крепость. Все вы видели калитку. Без разрешения изнутри она не откроется. Забор не просто высокий и гладкий, по верху проведена сигнализация. Незамеченным не перелезешь. Если удастся преодолеть забор, то сам дом защищён не меньше. Сигнализация у дверей и окон. Они всегда закрываются изнутри, камеры по всему двору и особняку. Нагилёв был помешан на безопасности.
Андрей помедлил секунду и резко закончил:
– Значит так, как убийца проник в особняк?
– Нагилёв сам впустил его. – Алек высказал самое очевидное предположение.
– Вероятно, – задумчиво протянул Андрей, постукивая кончиками пальцев по доске. – Это был человек, от которого он не ждал ничего плохого. Кто-то, кто пользовался его доверием.
Андрей вопросительно посмотрел на Камиллу. И та поняла намёк.
– Похоже, таких людей было немного. Две девочки из прислуги, Диана, двое близких друзей. У Дианы алиби железное. Её в магазине засекли камеры и видели по меньшей мере трое посетителей, я успела проверить. С остальным пока неясно.
– Значит, прислуга и двое товарищей. Больше никто? – на всякий случай переспросил Андрей.
– Никто. Нагилёв не доверял людям, боялся обмана. Он думал, что все только за его деньгами и охотятся, – пренебрежительно отозвалась Камилла.
– Что значит купюра? – перебил Андрей.
– Месть! – Макс подскочил, и все взгляды одновременно устремились в его сторону. – Ну или выгода.
Именно это предложение и вертелось на языке Алека, но объяснение пока было слишком расплывчатым, чтобы высказывать его вслух. Впрочем, Макс никогда не боялся смелых теорий.