–Молодец, -медсестра похлопала меня по голове и забрала таз, переливая его содержимое в склянку.
Я почувствовала, как меня вновь начало тошнить. Подкатило к горлу. Я не сдержалась и выплюнула всё на пол. Она обернулась. Милость сменилась гневом. –А сказать не могла?! Я бы ещё один таз дала!
Но на её слова я ещё раз попыталась испачкать пол. Успела испачкать не всё, она подставила таз, и большая часть попала в него. Когда желудок был окончательно пуст, а я опустошена морально, ко мне пришло осознание, что никуда меня не выпустят. Она уложила на бок на кушетку и приказала так лежать, а сама ушла, закрыв меня в комнате. Я вновь заплакала. Мне хотелось домой. Я начала звать маму и папу, глупо полагая, что они меня услышать и сейчас же примчатся за мной и заберут домой. Но я была одна.
Спустя время вдруг, завертелся ключ в скважине, я подняла голову. Вернулась уже знакомая медсестра и не одна, а с санитаркой, которая выглядела старше, чем медсестра. Мне показалось странным то, что одета она была тепло: плотные чулки, свитер, поверх серый с жёлтыми пятнами халат, руки в плотных резиновых перчатках, на ногах потрескавшаяся старая кожаная обувь. На голове серый колпак из-под которого выглядывали седые пряди. Колпак так же, как и у медсестры стоял на голове и не колыхался при ходьбе. Я даже некоторое время наблюдала за ним.
Закончив уборку, санитарка, позволила спрыгнуть с кушетки, и медсестра повела меня дальше. Я едва успела подхватить вещи, так быстро она шла. В коридоре было темно, лампы работали через одну, толстое стекло задерживало свет, давая минимум. Я обернулась, дверь из здания была закрыта, я пошла за ней.
Мы подошли к лестнице на второй этаж. Она была полуразрушенной. Женщина обыденно пошла по ней, не держась за перила, так как деревянного поручня не было, его возможно оторвали или убрали, видны были только металлические столбики и стойки из которых торчали ржавые гвозди, на каких-то были странные бурые пятна. Столбики шли очень редко, чтобы ребёнок через них не вылез. Я прижала пакеты с вещами к груди, чтобы в случае падения, было мягкое приземление. При каждом шаге, я чувствовала, как лестница шатается, трясётся.
Когда ступеньки закончились, я с облегчением перепрыгнула на пол второго этажа. Мне он казался более надёжным и крепким, не смотря на трещины и ямки. Далее меня повели по длинному коридору, слева были двери в какие-то помещения, я ещё плохо и читала и просто-напросто не успевала прочесть таблички. Справа были окна, выходящие во двор. Здесь так же были решётки на окнах, а часть обзора закрывали деревья, растущие рядом со зданием. Мне хотелось сбежать домой, к родителям, но это было невозможно. Я заперта.