Как же она ненавидела это место! Как же она мечтала вырваться сначала из-под опеки родных, затем прочь из замкадья в большой город, а то и в другую страну! Как же она старалась доказать всем, в том числе и самой себе, что она сможет всё сделать сама! И как же ей сейчас было больно осознавать, что такой ценой, которой ей досталось благополучие, категорически нельзя было его покупать…
Ветер вновь подул, на этот раз заползая за шиворот и сильно ударяя в нос, так что Алисе пришлось отвернуться от потока, чтобы вдохнуть.
Глаза в ужасе и неверии распахнулись. Её словно посетило дежавю: на той же скамейке рядом с разбитым подъездом; в такой же позе; в той же самой цветастой шали; рядом с такой же растрепанной и заплаканной женщиной, какой Алиса сама была много лет назад, сидела старушенция, которая должна была сдохнуть ещё лет десять назад – настолько древней она выглядела.
Алиса уже забыла о погрузившемся в скорбные думы брате, на автопилоте переставляющего ноги в сторону дома. Остановилась, словно в оцепенении наблюдая за парочкой на скамейке. Стоило женщине встать и поудобнее подхватить явно порванный пакет, Алиса сделала шаг навстречу.
Дохнуло лютым холодом. Мороз укусил за лицо так, что аж защипало глаза, и при выдохе из носа появился пар. Теперь Алиса видела это: блеск льда в небольшом радиусе от старухи. И подернутые инеем травинки на остатках газона. Это при +7 С°…
– Постойте! Подождите! – Алиса так быстро, как только смогла, догнала женщину и схватила за рукав, – Не надо!!! Что бы вам не сказала эта ведьма, не соглашайтесь!
– Пусти, психованная! – женщина вырвала руку и ускорила шаг, продолжая возмущаться. – Сейчас что, осеннее обострение у всех? Совсем озверели, нарики и алкаши грёбанные…
Но Алиса уже не слушала. Бестолку вот так вот пытаться объяснить что-то незнакомому человеку, который ещё и на взводе. Она сама прекрасно помнила, что происходило до разговора со старухой. И чем это аукнулось после. Развернувшись, Алиса поспешила к лавке с ухмыльнувшейся каргой.