Покойный Стас теперь ходил к его дому как на работу, и Никита договорился с Борисом и Петром на следующий день, что они помогут ему и раскопают могилу, а то беда будет. Уж очень Стас стал быстро двигаться, покойники тоже чуют, что их убить второй раз собираются и становятся злее и настойчивей. Никита догадывался, что его приезд сюда спровоцировал всю нечисть, и нежить в округе, слишком вольготно они привыкли жить здесь и уже не остановятся, надо торопиться. Мужики не подвели, как и договорились, только стало светать они пришли к дому Никиты с орудиями труда, лопатами да ломами. Никита тоже загодя упаковал рюкзак, который бросил на санки, и они втроем пошли к могиле Стаса. Да мужики хоть боялись сильно, зато работали быстро, на совесть, хотелось быстро все сделать по светлу. Повезло еще, что земля не успела сильно промерзнуть, только верхний слой им пришлось подолбить, дальше легче пошло. Даже не пришлось землю кострищем греть, верхний слой ломами расколупали и все. Копать Никита не помогал, толку в такой работе от него калеки не было, но это не значило что он бездельничал. Он быстро развел хороший костер рядом с могилой, приготовил несколько импровизированных факелов, если что пойдет не так, чтобы было чем отбиться от упыря. И пока мужики махали мотыгами, неторопливо обошел все кладбище, освятив его границы. Снега намело много и освящение кладбища оказалось непростым делом, но стразу же, как Никита запечатал границы погоста, стало легче, исчезло чувство давящего взгляда, и как-то страх отступил, стало гораздо спокойней и не только ему. Работающие мужики расслабились, успокоились и даже стали перебрасываться шутками, а то все поглядывали в сторону кладбища, готовые в любую минуту все бросить и бежать отсюда сломя голову. Закончив копать с явным облегчением крикнули Никите, который как раз и запечатывал вход на погост. Могила Стасика оказалась глубиной всего в метр, покойник лежал прямо, плотно завернутый в простыню, как и похоронили его когда-то, мужиков поразило что даже простынь не посерела, а ведь летом дождливо было. Сибирь Сибирью, а все-таки год уже пролежал в земле, какие-то изменения должны быть с телом, чай не Крайний Север с его вечной мерзлотой и где из земли еще свежих мамонтов иногда выкапывают. Когда мужики откопали Стасика, Никита, молча мужикам, махнул рукой, чтоб выбирались из могилы. Говорить не хотелось, мужики вылезли, опасливо прижались к костру, вопросительно поглядывая на Никиту.