– Да. Даже имён не запоминаю.
– Они все с Земли?
Огли засмеялся.
– Господин, я же не знаю, кем являюсь сам, а потому, позволяю себе общаться с девушками разных миров. Я нравлюсь им. А вы, господин, знаете, кто я? – так Огли попытался перевести разговор в другое русло.
Сэ-тхи качнул головой.
– Нет. Не знаю. Но ты точно не землянин. Ты пахнешь кровью земной женщины, мужчиной-войори, королевской кожей Фортегсия, соком дерева урханов. Ты… Мутант. Здоровый, сильный мутант. Или плохо моешься. Думаю, когда ты вырастешь, будешь служить в гвардии Императора. Правда, никакого звания ты никогда не получишь. Раб всегда остаётся лишь рабом.
Мохван замолчал и задумался. Пока они двигались по коридорам в направлении лабораторий, где Сэ-тхи намеревался наказать шута, он размышлял над вопросом мальчика. Действительно, кто этот малыш? Если он то, чем пахнет, то какие силы смогли соединить гены столь разных миров? А может он и есть неуловимый игрок? Никто ведь не знает, как на самом деле выглядят загадочные игроки. О них известно только одно: они высокомерны, весьма развиты, обладают дурацким чувством юмора. Они вселенцы, охотники на чужие тела. И это всё. Надо бы выпросить у Императора разрешение исследовать этого раба в лаборатории.
– Я думаю, что ты игрок нового поколения. Или ещё хуже: опасный х-игрок, – волк обернулся и пристально уставился в большие голубые глаза шута, ожидая предательской реакции. Но шут выглядел чуть рассеянным и, похоже, его не интересовала Игра.
– Агась, я их собачка. Карманная собачка. Тяв-тяв!
Огли высунул язык и, поджав руки, как лапки, запрыгал вокруг генерала, размышляя над разницей между простыми игроками Земли и х-игроками.
Мохван громогласно расхохотался. Х-игрок или мутант. Не имеет знчения. Это просто грязный шут Императора, ещё один тупой раб.
5. Огли едва сдержал порыв обхватить себя за плечи: его видения из альфа-состояния сейчас приходили в движение и обретали ужасающую реальность. Впереди, из очень скорого будущего клокочущей, оглушительной волной накатывала чужие страдания, заведомо разрывая болью голову, грудь и низ живота. Его стошнило на глазах у Сэ-тхи. Волк усмехнулся. Шут всегда предчувствует пытки рабов.
Чтобы мальчишка не сбежал, как в прошлый раз, мохван ухватил его за косу и намотал длинные волосы на кулак.