Только в ней говорила обида, а в нём его безразмерное эго.
Лида всхлипнула, припомнив слова, которые бросал ей в лицо ещё пока муж.
– Да ты не работала ни одного дня, – хрипел Дмитрий. – Я все эти годы содержал тебя. Корячился. А ты мне тычешь, что даже в театр не могла сходить. Развлечений не хватало? Посмотрю, как ты теперь будешь развлекаться, когда самой придётся зарабатывать.
– Но как же, – растерялась она. – Я же всё делала для нас, для семьи.
– Да, ладно тебе, – махнул он рукой. – Просидела на попе.
– На какой попе? – всплеснула она руками. – Я с утра до вечера мыла, драила, готовила, стирала, гладила. А ещё за Сашей ухаживала, воспитывала, уроки помогала делать.
– Великое дело, – хмыкнул он. – Вырастила маменькиного сосунка.
В тот момент Лиде показалось, что и судья, и секретарь, и помощник судьи смотрят на неё с осуждением. Женщине стало стыдно. Стало стыдно, что она такая беспомощная. Слабая. Жалкая.
Дима смотрел на неё с презрением. Женщины с пониманием. Они такие сцены видели не в первый и не в последний раз.
Но Лиде было не до философии. Она не знала, куда глаза деть и руки спрятать, которые нервно дрожали.
Уже после, в коридоре, она не выдержала, догнала и спросила у ещё пока мужа:
– За что? За что ты так меня ненавидишь?
– Я не ненавижу тебя, – выплюнул он. – Ты мне безразлична.
«Безразлична…» – это простое откровение ошарашило женщину.
Безразличие… самое страшное с чем может столкнуться человек. Безразличие оно иссушит душу, уничтожая всех и всё вокруг себя.
Безразличие…
Лида укуталась в любимый плед и уснула, мучаясь, что не может отплатить пока ещё мужу таким же безразличием.
Время самый жестокий цензор и самый строгий учитель. Со временем меняется всё… мечты, фантазии, планы, отношения, мировоззрение… Даже человек претерпевает изменения, старея и черствея сердцем, всё меньше удивляясь происходящему вокруг себя.
«И что я нашёл в этой Лиде? – удивлялся Дмитрий, выходя из здания суда. – Безликая, безвольная, пустышка. Зря я её в пример Ольге всё время ставлю. Она никто и звать её никак. Подумаешь, котлеты вкусные жарила, рубашки гладила, зато в постели бревном лежала. Да и как мужчину завести и ублажить совсем не знала. А Оля такая выдумщица. С ней я молодею, чувствуя, как по венам растекается жидкий огонь желания. Нет, всё правильно. Всё правильно. Пусть Лидка теперь сама покорячится, зарабатывая себе на хлеб. А то привыкла на шее у меня сидеть. И Сашка пусть побегает, а то вырос на мою голову – хамом. Ни во что меня не ставит. За отца не считает! Скоро я стану свободным…»