– Воруем, да? – снисходительно меня осмотрев, эльф одернул на мне платье. Опустить на землю он и не подумал, держал одной рукой, словно пушинку.
Я даже дрыгаться боялась. Сердце билось как сумасшедшее, руки невольно потянулись к острым треугольным ушкам. Вылитый Леголас!
И-и-и!
Девочка внутри меня, которая тащится от того знаменитого эльфа, обливалась слюнями, а вот девочка, которую этот мужик держал на весу, хотела ему хорошенько вмазать. Потому что руки с талии плавно скользнули на бедра… и я оказалась на земле. Прохладная травка защекотала босые ступни, от удовольствия чуть не закатила глаза.
– Немая что ли? – эльф приподнял брови и попробовал жестами объяснить мне свой вопрос.
– Нет, не немая… Неожиданно просто. И ничего я не ворую!
– А что тогда из окна лезешь?
– Дверь заклинило.
Мужчина скептически взглянул на меня, потом на вывеску «Продается», – их почему-то было две, по одной с каждой стороны дома, и одернув кожаный жилет, топнул ногой.
– Врешь!
Я вспыхнула. Да как он смеет! Потом вспомнила, как выгляжу – растрепанные длиннющие волосы, грязное платье, босые ноги. Ни дать ни взять – уличная оборванка.
– Где твои родители? – между тем продолжал настаивать эльф.
– Б-бабушка-а-а-а, – заорала я что было сил, в надежде, что «Леголас» понятия не имеет, как выглядят внучки мисс Марун. – Бабуля-я-я!
– Ариночка, внученька, – старушка выбежала из двери, вытирая руки о передник. Снова что-то стряпала. – Ох, батюшки! Генерал Визар, какими судьбами?
Генерал? Я выпучила глаза и сжала губы. Пальцы сами потянулись к подолу платья и принялись натягивать его до самых колен, мне пришлось согнуться, чтобы это провернуть. В конце концов, просто села на корточки и натянула его до земли.
– Да вот мимо проходил, смотрю, у вас из окна… чья-то попа выглядывает, – эльф красноречиво посмотрел на меня и отвернулся. – Решил проверить, все ли в порядке.
– В порядке, в порядке! Конечно! Ариночка, что ж ты мне из спальни то не крикнула? Там снова дверь заело?
– Да, бабушка, – пропищала я.
– Ну что ж, тогда не смею вам мешать, – генерал кивнул, и уже было собрался уходить, но вдруг снова взглянул на вывеску.
– Продаете?
– Да, генерал Визар, продаю, стара уже стала, к дочери поеду. А что, кто-то интересуется?
– Не совсем… А какая, говорите, цена?
– Две тысячи золотых, генерал, – в глазах старушки зажегся огонек, а я поняла, как сильно ей хочется продать избушку.