– Гриша, ну не расстраивайся! – не менее подвыпившая я отставила в сторону рюмку, блюдечко с нарезанным лимоном, протянула руку и погладила его кисть.
Лучший друг, единственный…
С Гришей мы дружили с тех пор, как родители водили каждого из нас кататься с горки. У меня получалось очень плохо, другие дети смеялись надо мной и уже тогда некоторые называли меня «мышью». А вот Гриша взялся меня учить – и преуспел в этом. Несмотря на свою обычную неуклюжесть, под его руководством я освоила все приемы катания с горы на ногах – и боком, и выставив одну ногу вперед, и на корточках.
Потом мы ходили в одну школу, хоть и учились в разных классах. Дружили, гуляли вместе, ведь подруг у меня почти не было. Делились всем и поддерживали друг друга во всем. Именно с Гришей я узнала все прелести спиртных напитков и полюбила обожаемый им коньяк. С ним мы регулярно поминали моих родителей и ездили на кладбище.
Гриша рассказывал мне про всех своих девушек, а я плакалась ему, что меня никто не любит. Одно время он даже пытался сделать из меня красавицу и умницу – покорительницу сердец парней. Но в отличие от Эргона, не преуспел в этом.
А теперь Гриша останется. Я уйду. И, кто знает, когда его увижу. Когда мы снова будем сидеть на его кухне и пить армянский коньяк, пьяно смеяться, вспоминая былые дни, жаловаться друг другу на жизнь…
– Я научусь перемещаться в наш мир и буду навещать тебя, – обещала я, а Гриша изумленно поглядел на мою наглую руку – прежде я не позволяла себе таких «дружеских» жестов – словно бы мельком пожал ее и отстранился.
– Это еще когда будет! – усмехнулся он. – Эх… ладно, давай еще выпьем… Помнишь, как мы с горки гоняли?! Драконы так, небось, не умеют…
– Да уж, помню, – рассмеялась я, стараясь свести всю горечь разлуки к смеху. Но на сердце заскребли кошки. В воздухе повисло ощущение недосказанности…
Какой-то вечной недосказанности, что существовала между нами с Гришей последние годы. А то, что она была – теперь я осознала неожиданно четко.
– Слушай… – коньяк явно придал мне смелости, а мышь, и без того загнанная в угол выходками Эргона, словно бы совсем исчезла. – Скажи… А ты вот никогда не думал обо мне… ну… как о девушке… ?
Гриша очень серьезно посмотрел на меня, что-то непонятное блеснуло в его глазах. И в этот момент раздался настойчивый сигнал дверного звонка.