– Так-так-так! – перебил его отец, наклонил голову и прищурился. – Принц Байдор?! А ты что здесь делаешь?!
Молодой дракон, видимо, наконец отдышался. Еще раз поклонился и произнес:
– Мы с моим отцом не желаем больше вражды. Мы полагаем, что брак между мной и вашей наследницей может положить ей конец. Поэтому я прибыл на этот отбор. И прошу тебя, Правитель, и тебя, принцесса, – он скользнул по мне равнодушным взглядом, явно только из вежливости, – позволить мне участвовать в нем.
– Никогда! – прошипела я, вновь дергая отца за рукав. – Папочка, пожалуйста! Пусть его не будет! Не хочу видеть этого горделивого, холодного…
– Да, верного, он такой… – задумчиво произнес отец. И вдруг расхохотался прямо в лицо принцу. – А ты понимаешь, что я устрою тебе веселую жизнь? Тебе придется пройти все круги ада – и все равно проиграть?! Не говоря уж о том, что я мог бы взять тебя в заложники…
– Ты слишком честен для этого, Правитель, – почтительно ответил принц. – Я уповаю на твое благородство и честность. И, уверен, я смогу проявить достаточную стойкость во всех… кругах ада, – тонкая усмешка скривила его губы.
Отец задумчиво потер подбородок, поглядел на него, потом на меня, потом – опять на него. А потом…
– В строй! Быстро! Пока я не передумал развлекаться за твой счет! – припечатал Байдора отец.
Кажется, Байдор все же немного растерялся. Потом спешно бросил поводья подоспевшему слуге, и побежал в конец строя.
– Но, папочка… Зачем ты так! – чуть не заплакала я.
Отец опять потер подбородок и посмотрел на меня.
– Во-первых – он прав. Древней вражде давно пора положить конец. Так или иначе. А во-вторых…
***
За полгода до этого…
Они называли меня серой мышью. Все – от главбуха до последней уборщицы.
Не знаю, чем я не угодила уборщице, но и от нее однажды слышала кинутое вслед «вот мышь серая, ни кожи, ни рожи…». До чего обидно! Уж старую Киру Васильевну я точно ничем не обидела.
Вот и сейчас я, едва сдерживая слезы, стояла у двери в бухгалтерию. Вообще-то мне нужно было войти и отнести бумаги главбуху, но меня задержало услышанное.
Марина Сергеевна, пятидесятилетняя молодящаяся главбухша, чуть понизила голос, но мне все равно было все слышно из-за двери.
– И ведь вы понимаете… – говорила она двум моим коллегам – Маше и Лене, девушкам чуть старше меня, но куда красивее и интереснее. – Эта серая мышка Алиска к Петровичу клинья подбивает… Я вчера видела – он к нам вошел, а она встала так к нему спиной, задницу свою костлявую отклячила, а потом как махнет головой – так, чтоб ее крысиный хвостик его по носу ударил, мол заигрывает…