Когда стража ушла, повисла тишина. Опять зазвенело напряжение.
Потом Байдор вдруг серьезно поглядел на Бамара:
– Приношу свои извинения, коричневый. Но, думаю, ты на моем месте поступил бы также.
– Принимаю твои извинения, принц, – чуть склонил голову Бамар. – Возможно, на твоем месте я был бы… еще менее сдержан. Однако… Теперь мы знаем, что я не плету интриги, чтобы завоевать принцессу Алису, но… мы не знаем, что движет тобой, принц. Я тоже считаю своим долгом позаботиться о безопасности принцессы. Я полагаю, что и ты должен открыть свой разум мне, чтобы доказать чистоту своих намерений.
А вот это уже почти оскорбление, подумалось мне. Одно дело, когда принц лезет в голову простому дракону. И совсем другое – когда простой дракон подозревает принца и предлагает ему пройти унизительную процедуру ментальной проверки.
Что ответит Байдор?! И не пора ли мне остановить все эти игры?!
Например – позвать папочку.
Хотела уже издать свой мысленный зов, но что-то меня остановило. Какое-то острое, резкое чувство. И оно явно было связано с Байдором. Словно от него исходил импульс: не делай этого, пожалуйста.
В конечном счете, я испытывала к нему определенную благодарность. Черный дракон наделен отвратительным характером, он страшно меня бесит, но все же… все же это он защитил меня от приворота, он что-то знает и готов предупредить меня.
Байдор же скрестил руки на груди и совершенно спокойно посмотрел на Бамара в ответ на наглое заявление коричневого.
– Думаю, я пошел бы на это, коричневый Бамар, – сказал он с легкой – и, как мне показалось, чуть горькой усмешкой. – Но увы. Я не могу открыть тебе свой разум. И никому другому тоже. Так или иначе я представлю здесь Эребеар, и Правитель Эребеара поставил на меня ментальную защиту, которую не могу снять даже я. Согласись, закономерное решение.
Я заметила, что Байдор не назвал своего отца ни «отцом», ни Суралом. Так официально… «Правитель Эребеара». Хм… Возможно мой папочка прав – Байдора связывают с отцом не самые лучшие отношения. Холодные – как минимум!
– И как мы можем верить тебе? – с сомнением спросил Бамар, тоже сложив руки на груди.
– Никак, – усмехнулся Байдор. – Я понимаю твои сомнения. Но не могу предложить ничего утешительного. Ведь моему слову ты вряд ли поверишь.
– И все же – я попробую, – неожиданно пошел на мировую Бамар. А я мысленно поблагодарила его. Все же он был и остается моей «коричневой прелестью». Разумный, вежливый, приятный… Ему и приворотное зелье не нужно, чтобы нравиться мне. – Не вижу другого выхода сейчас. Хотелось бы только узнать, почему ты вдруг решил, что принцессе может что-то угрожать. Подробно, не упуская ни одной детали.