– Громче, лисичка. Давай…
– А-а-а!
Чёрт! Совсем не то!
План трещал по швам, мои нервы тоже. Провалить дело и отдать Алису наёмникам я не мог. Значит, придётся убивать, а потом бежать, и преследовать нас будут уже не наёмные шавки её брата, а королевские солдаты. Положить кучу народа перед городскими воротами – ни хрена не шутки, а тяжёлое преступление.
Не может сыграть, придётся пережить. Дюжину минут назад я не собирался оставлять девчонку без нижнего белья, но теперь планы изменились. Стянул с неё панталоны – не пискнула. Только лицо ладошками закрыла. Чёрт возьми… Я почувствовал себя насильником. Вот что-что, а баб против их воли никогда не брал.
Преодолев слабое сопротивление, вклинился между ног красавицы и охренел – да она мокрая! Выходит, лисёнок сама не против?.. Строит из себя ангела, а течёт, как… Даже в мыслях не смог назвать её «сучкой». Член ломился от боли, яйца гудели. Волк внутри меня рвал и метал – требовал трахаться.
Прости, мохнатая шкура, не сегодня.
Я накрыл розовую влажную плоть девочки ладонью, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Задрожала и явно не от страха.
– Не сделаю больно, – повторив обещание, развёл пальцами нежные складочки.
Миниатюрная лиса – красавица. Набухшая горошина и аккуратная дырочка – смотреть и то удовольствие.
– Что вы?.. – Алиса дёрнулась у меня в руках, когда собрал языком сок с губ между её ножек.
– Сладкая, какая, – подсунул ладони под упругую попку и потянул красавицу на себя.
Дурея от вкуса девчонки, вылизывал её и рычал. Хрупкое тело выгнулось, и я, наконец, услышал первый искренний стон. Тихий. Алиса запустила пальчики мне в волосы, сама прижала к себе. Дышать лисичка стала часто и отрывисто, дрожала, а всхлипывала несмело.
Плохо стараюсь.
Добавил жары в поцелуи. Погружая язык внутрь истекающей соком дырочки, ласкал пальцем налившуюся горошину. Быстрее, жёстче… Давай, маленькая моя. В голос, давай!
– А-а-а!
Девчонка выдала честный и громкий крик – у меня в ушах зазвенело. Одним возгласом дело не ограничилось – всхлипы и стоны лисички звучали для меня песней. Подмахивая бёдрами, она тёрлась о моё лицо, получая первое удовольствие с мужчиной. Этот момент я буду помнить, пока не сдохну! И сдохну – не забуду…
Голос Сема с улицы вернул меня к жизни – сердце отчаянно заухало в груди. Возница старался говорить громче – сейчас сюда пожалуют гости. Душу обожгло болью. Думать невыносимо, что кто-то, кроме меня, увидит лисичку такой… Сразу после того, как она кончила в первый раз – растерянная, с затуманенным взглядом. Зверь внутри меня скалил зубы, готовый вырваться наружу и загрызть любого, кто посмеет нарушить границы личного. Слишком личного.