– И оставить тебя одну? Мы ведь семья, Вика, – улыбается парень. – А в такие моменты семья рядом должна быть, поддерживать друг друга.
– Ты уже натворил дел!
– Вика-Вика, – качает он головой, и подталкивает за плечи в сторону лестницы, – отец сам двинулся на теме наследства. Я здесь при чем? Драться полез на старости лет, распереживался вот. Этого следовало ожидать, что жадность рано или поздно долбанет его по мозгам. Но ничего, – хмыкает Ратмир невесело, – сейчас этот твой поклонник привезет любимый папочкин стариковский халат с тапочками, и ему полегчает.
Вот прицепился с этим халатом!
Я и сама люблю укутаться в пушистый банный халат, и нежиться в нем. Только Тимуру не особо нравится меня видеть в таком облике растрепы, потому возможность выпадает лишь когда муж в командировках.
Побыть самой собой, расслабиться.
– Эй, – вскидываюсь я, выплывая из омута своих мыслей, – куда ты меня ведешь? Я останусь…
– Не останешься. Мы идем в кафе, – подмигивает упирающейся мне Ратмир, и резко становится серьезным. – И Вика, не советую со мной спорить.
– Значит, боксер? Кулаками машешь?
– А ты картинки малюешь? – в пику отвечает мне Ратмир, и придвигает мерзкий на вид смузи поближе к моим лежащим на столике рукам. – Пей.
– Я из твоих рук больше никакую выпивку не приму!
Парень глаза закатывает, и плечами пожимает. Мол, как хочешь.
А я сама не знаю, что хочу. Сидеть с ним вот так просто – дико. И если задуматься как следует, вся эта ситуация в пятнах грязи.
Вот только что мне делать? Истерику устроить со слезами, с посыпанием головы пеплом?
Юля права, по сути: дело сделано, назад не повернуть.
– Ну, мачеха, расскажи мне сказку, – паясничает Ратмир, отпивая крутой, исходящий паром чай, – как так вышло, что ты вышла за старика?
– Тимур не старик! – спорю с ним.
Хотя еще два года назад я сама в ужасе была, когда отец заговорил об этом. В восемнадцать лет мне и тридцатилетние казались пожилыми. А уж Тимур, которого я не иначе как дядя Тим не называла, и подавно.
В волосах седина.
В уголках глаз морщины.
Брыли, опять же…
Но притерпелась. Может, рядом с ним я и сама постарела душой?
– Значит, великая любовь, м? – предполагает парень, и голос его недобро звучит.
– Да, любовь. И уважение, – добавляю я чистую правду.
– Ну да, уважение, – кривит Ратмир губы. – Именно оно и толкнуло тебя на измену? Как и великая любовь?