– Звалась? Что ж с ней стало?
– Ушла она неизвестно куда и зачем. Пропала, – грустно сообщила медведица. – Как пропала, так домик в запустение стал приходить, вот Яна сюда и перебралась. Не хотела, но ради сестры дела свои бросила и переехала. Нас всех усыпила сразу да фонарь волшебный притушила…
– Мне очень жаль твою прежнюю… барыню, – посочувствовала Настя. – Только я не барыня. Барынь у нас уже давно не водится.
– Долго же я спала, – обескуражено покачала головой Настасья Петровна.
Настя в это время быстро сопоставила в голове даты и года. Не сходилось. Ничего не сходилось! Она уточнила:
– Когда конкретно твоя барыня пропала?
– В тысяча девятисотом, вестимо, – уверенно заявила медведица. – Как век наш, девятнадцатый нынешним двадцатым сменился, так и пропала.
– Нынешний – не двадцатый, – произнесла Настя. – Двадцать первый уже. – В поддержку ее слов в гостиной настойчиво зазвонил телефон. – Сейчас, извини…
Пришлось сходить за ним. Пришла смс-ка с рекламой какого-то косметического салона: «Мы приглашаем вас на бесплатное…». Настя не дочитала. Сто раз уже получала подобные сообщения. Приглашали то на маску, то на массаж, то на вакуумную чистку лица, потом начинали втюхивать невзрачный набор кремов по цене недорогого автомобиля. Настя не покупала такое, даже когда возможность была. И по приглашениям этим навязчивым пару раз сходила – потом зареклась.
Смартфон лег на стол возле чашки с чаем, посветил несколько секунд экраном и погас.
– Что за штучка такая красивая? – Медведица с интересом оглядела гаджет, потянула воздух деревянным носом. – Пахнет странно, что в ней за магия?
– Это техника, – объяснила Настя.
Настасья Петровна задумалась:
– Я такого колдовства не знаю.
Настя продолжила расспросы:
– Ты вот говоришь, что Яна Маровна в начале прошлого века в этот дом приехала. Как такое быть может? Ей ведь девяносто восемь лет. Не сходится что-то.
На доброй медвежьей физиономии нарисовалась улыбка.
– Да это она, чтобы тебя сильно не испужать, сказала. Годиков-то ей поболе будет. Хоть в семье она и младшенькая. Сколько точно ей, не скажу. Помню, совсем девчонкой она была, когда я платьишко ей подшивала. На бал она торопилась, к Екатерине, царице, за подножку кареты подолом зацепилась да порвала… Янушка в слезы тогда, а я ей подольчик – раз-раз – и зачинила.