Кто-то явно нарывается.
– Она сама согласилась пойти со мной, – злобно шипел, выплевывая каждое слово, щенок.
Его счастье, что сосунков не трогаю, да и Ромка никогда не использовал свои навыки в полную силу.
– Неправда! – с жаром проговорила малышка. – Я согласилась только на танец.
Внезапно девушка вздрогнула в моих руках и, вздернув подбородок, метнула настороженный взгляд.
«Боишься, маленькая?»
«Не стоит», – мысленно ответил ей и посмотрел на друга.
– Ромыч, ты тут разберись с человечком, а я провожу девушку. – От моего голоса она еще сильнее вжалась спиной в мою грудь.
«И кто придумал такие короткие платья?» Кровь бурлящим потоком от сердца рванула вниз, и я поспешно отстранился, стараясь скрыть, насколько малышка меня волнует.
– Тебя мама не учила одной не ходить по ночам? – ухмыльнулся, прогоняя накатившее возбуждение.
– Я не маленькая и совсем не одна…
– А с кем же? Просвети нас, двух взрослых дядек, – подмигнул другу, и мы хохотнули.
Тогда, в бане, мы просто легли от смеха на мраморной скамье от того, с какой пылкостью и жаром малышка занималась воспитанием подруги. Впервые встретил девушку, которая не старалась флиртовать и заигрывать открыто. Явно домашняя девочка, неискушенная, невинная. Это считывалось практически во всем: во взгляде, жестах, мимике, в том, как она забавно морщила свой курносый носик, и в алом румянце, который каждый раз украшал ее лицо, когда наши взгляды скрещивались.
– С подругой, – тихо проговорила малышка.
– Ромыч, этого героя-любовника охране сдай и намекни, что малец не в себе. Ну и про подружку не забудь, а мы подождем вас в холле. – Посмотрел на свою подзащитную и спросил: – Подружку твою хоть как зовут, помнишь?
– Светлана, – сказала девушка и тут же испугалась, в порыве даже хотела рот прикрыть рукой. – Она должна быть в вип-зоне, за пятым столиком.
Белое платье отсвечивало ультрафиолетом, блики зеркального шара перемещались на ее кукольном личике, кожа девушки мерцала в полумраке. Захотелось притянуть и поцеловать, смять эти чуть пухлые губы своими, пробежать пальцами по тонкой лебединой шее, дернуть заколку и распустить прекрасные волосы…
«Ну не дебил? С каких пор я стал наслаждаться каждой деталью в образе женщины?»
– Чего трясешься? Замерзла? – вновь уточнил у нее.
– Испугалась, – неохотно ответила малышка.